Сибирские огни, 1972, № 07

Дом братьев Муравьевых стоял на краю села Урик. Навстречу За­ госкину вышел Александр Муравьев (1802—1853), бывший кавалергард и член «Северного общества». Слегка заикаясь, он взял гостя за руку и повел в дом. Загоскин очутился в огромном кабинете, стены которого были сплошь заставлены шкафами. К тому времени мать Муравьевых успела доставить в Урик богатейшее книжное собрание Никиты Михайловича. Л. Загоскину бросилась в глаза модель какого-то архитектурного сооружения, стоявшая налево от входа в кабинет. Вскоре он узнал пе­ чальную историю этого памятника... Старший из братьев —Никита Михайлович Муравьев (1796—1843) сидел за большим письменным столом и рассматривал чертежи новых железных дорог. Бывший капитан гвардейского генерального штаба, правитель «Северного общества» и член его Верховной Думы, был обра­ зованнейшим человеком своего времени. За рабочим столом в Урике он написал сочинение о постройке новых водных каналов в России. Л. А. 3агоскин познакомился с дочкой Никиты Муравьева —Софь­ ей (1826—1892), которую в семье всегда звали Нонушкой. Страшная жизнь была у этой девочки! В 1832 году в Петровском заводе умерла ее мать. Николай Бесту­ жев соорудил надгробный памятник жене декабриста. Уменьшенная ко­ пия памятника и стояла в кабинете Никиты Муравьева. Когда Нонушка лишилась матери, отец девочки еще находился под сводами петровско-заводского каземата. Только через три года Никита Михайлович вышел на поселение и получил возможность растить боль­ ную дочь. Лаврентий Загоскин подружился с Нонушкой. В записках путешественник обмолвился, что потом, в 1841 году, он послал Нонушке чучельца тихоокеанских колибри. Из летописи жизни Л. Загоскина мы узнаем, что в июне—октябре 1841 года он находился в плавании к заливу Румянцева (Водего) и русскому форту Росс в Ка­ лифорнии. Крошечные радужные колибри с пламенным зобом летом обычно держатся по побережью Северо-Западной Америки от Кенайско- го залива до лавровых рощ, окружающих форт Росс. Мужественный ис­ следователь проявил трогательную заботу о Нонушке, послав ей в снеж­ ную Сибирь маленьких жар-птиц Русской Америки. ...Л. А. Загоскин в доме Муравьевых познакомился с молчаливым седобородым человеком. Это был князь С. Г. Волконский (1788—1865), участник 68 сражений во время наполеоновских войн, деятель двух тай­ ных обществ, надевший генеральские эполеты, когда ему было всего лишь 24 года от роду. Перед Загоскиным тогда предстала «высокая, стройная, сосредото­ ченная, любительница музыки и поэзии» —Мария Николаевна Волкон­ ская (1805—1863) с ее семилетним сыном Мишей. Какую гордость должен был впоследствии испытывать Лаврентий Загоскин, когда, уединясь в рязанской глуши, он впервые прочел поэмы Н. А. Некрасова, воспевающие легендарных людей, которых путешест­ венник воочию видел в селе, затерявшемся между Байкалом и Ангарой! Декабристы ввели Загоскина в свой тесный круг. Он не раз беседо­ вал с одним из самых непримиримых врагов царя —Михаилом Луни­ ным (1787—1845), человеком, презиравшим смерть. Этот герой Аустерлица ходил по тайге, окружавшей Урик, воору­ женный лишь одним кинжалом, не боясь ни бродяг, ни диких зверей.