Сибирские огни, 1972, № 07

ющие в стране организационные у с л о в и и (принципы экономической реформы еще не созрели и не провозглашены). Романисты в чем-то повторили опыт тех драматургов, которые в IV акте своих хо­ довых пьес снимают все и всяческие кон­ фликты и противоречия. Критик прав, ког­ да, цитируя статью философа П. Копнина, помещенную в «Правде», напоминает, что диалектический закон единства и борьбы противоположностей сохраняет и в совет­ ском обществе свою силу, как внутренний источник самодвижения и развития. Но, углубляясь в анализ поступков героев Гра­ нина, Николаевой, в какие-то минуты ощу­ щаешь себя в тупике. А как же прикажете поступать людям действия, таким, как Вя­ хирев, Лобанов или, например, Мартынов, если «обстоятельства» (в масштабе всей страны) пока не изменились? Складывать руки в ожидании перемен? И до самого при­ нятия кардинальных общесоюзных решений предоставить действовать Вальганам, Дроз­ довым, Борзовым, которые, как сказано, между прочим, на странице 200-й, при этих условиях незаменимы, ибо хотя и применя­ ют некрасивые способы, но все же выпол­ няют план. Тупик, однако, мнимый. Не к этому ведет нас Ю. Кузьменко. Ведь он придает большое значение росту обществен­ ного сознания и эволюции эстетического идеала. Эти надстроечные явления воздей­ ствуют друг на друга и зависят, в свою очередь, от изменения базиса. Вот как, на­ пример, автор «Меры истины» комментирует развитие деревенского очерка. Он говорит о «заколдованном круге», в котором, каза­ лось бы, вращается Овечкин: «Чтобы нала­ дить дело в колхозах, надо покончить с «борзовщиной»... но, чтобы покончить с «борзовщиной», надо наладить дело в кол­ хозах, добиться того, чтобы колхозники и без подталкивания делали свое дело». При­ ведя из книги И. Виноградова взятое в ка­ вычки выражение, Ю. Кузьменко подводит свой итог. Экономический прогресс, опира­ ющийся лишь на субъективные качества но­ вых, лучших председателей колхоза, не мо­ жет быть прочным. Предстояло с о з д а т ь у с л о в и я , в которых колхозы будут нор­ мально функционировать. Деревенский очерк как бы вернулся на круги своя, но в е р ­ н у л с я о б о г а щ е н н ы й н е м а л ы м о п ы т о м , с в о б о д н ы й о т м н о г и х з а б л у ж д е н и й , т р е з в о о с м ы с л и в ­ ши й р е а л ь н ы е к о р н и о т с т а в а ­ н и я с е л ь с к о г о х о з я й с т в а . Тем самым автор признает огромную роль, кото­ рую сыграл подобный поиск и в жизни, и в литературе '(обратные связи между ни­ ми ждут исследования, но, во всяком слу­ чае, речь идет о двухсторонних, обоюдных влияниях; литература не ограничивается фиксированием фактов, наблюдаемых в жиз­ ни). Более того, сама смена Борзовых и Вальганов — Мартыновыми и Вяхиревыми, происходившая в действительности, осмыс­ ленная литературой, усиливаемая ее влия­ нием, оздоровила обстановку, хотя КПД действий новых героев, не имевших опоры в общих условиях хозяйствования, был невы­ соким. Бахиревы и Мартыновы были, не­ сомненно, олиже к нравственному идеалу, чем их заматерелые предшественники. Та­ кая смена руководителей, безусловно, спо­ собствовала повышению чувства собствен­ ного достоинства у множества работников и тем самым разрыхлила почву, на которой дали хорошие всходы последовавшие вскоре изменения системы управления. Читатель «Меры истины» встречает, как вполне обоснованный анализом, такой вы­ вод критика: «С конца 50-х годов в прозе рождалось то новое, что теснило, прорывало изнутри жесткую схему романа о современ­ ности, но еще перемежалось с этой схемой, соединялось с нею неровными швами». Анализ литературного процесса в книге Ю. Кузьменко (я ограничиваюсь здесь по­ слевоенным периодом, но «Мера истины» охватывает весь пятидесятилетний путь ли­ тературы) представляется мне убедитель­ ным и в известной мере новаторским, пото­ му что параллельно литературным рядам, связанным в генезисе своем с эволюцией эстетических идеалов, тянутся ряды фактов, заимствованные из жизненного потока, а также освоенные глубокими теоретически­ ми исследованиями социально-экономической структуры советского общества (в каждом периоде). Из газетных подшивок, например, извле­ чена статья главного инженера Волгоград­ ского тракторного. А. Скребцев рассказал* читателям «Правды» (в 1965 г., а «Битва в пути» опубликована была в 1957 г.) то, что, конечно, было знакомо каждому дирек- тору-«консерватору». Пока завод выпускал устаревший трактор Д-54, он получал десят­ ки миллионов рублей прибыли, ежегодно отчислял миллион рублей в директорские фонды, выдавал большие премии работни­ кам, улучшал их жизненные и бытовые усло­ вия. А как только завод приступил к рекон­ струкции, налаженный производственный ритм нарушился, прибыли, директорские фонды резко снизились, завод потерял мно­ гих работников. Такую же роль в литерату­ роведческом тексте сыграли примеры из очерка В. Александровой: «Дайте инженеру подумать!» или материалы «Правды» «Вы­ годно ли изобретать?» и, тем более, публи­ цистика выдающегося авиаконструктора О. Антонова, который многие «неполадки на производстве» поставил (еще в 1961 году!) в прямую зависимость от противоречивых и несовершенных стимулов труда. Все эти «факты Текущей жизни» не только подтвер­ дили, что литературные конфликты типа «Бахирев — Вальган» или «Лопаткин — Дроздов»— глубоко жизненны; они показа­ ли, сколь сложны противоречия, проявив­ шиеся в этих конфликтах. Волевыми реше­ ниями. в масштабах завода, колхоза и даже района, они не могут быть сглажены, устра­ нены. Существенно, следовательно, что кри­ тик не ограничился ни чисто литературным анализом, ни простыми ссылками на «поток