Сибирские огни, 1972, № 07

Альберт ЛИХАНОВ АМЕРИКА: ЛИЦО Р Е КЛ АМ Н О Е И ЛИЦО ИС ТИННО Е Ошеломить! Вот это слово. Она стреми­ лась ошеломить нас с первых шагов. Наш ИЛ-62 накренился, заходя на посадочную полосу, иллюминаторы его пересекли гори­ зонт, и Америка обрушила на нас космиче­ ский пейзаж: мириады наслаивающихся друг на друга огней нью-йорских окон и разрезающие их, движущиеся огненные ру­ чьи: непрерывным потоком шли машины. Пришвартовавшись в каком-то укромном закоулке аэропорта имени президента Кен­ неди, с которого каждую минуту — круглые сутки, круглый год — взлетает по самолету, мы оказались возле Боинга-747 — трехэтаж­ ного чудища, сверкающего огнями, похо­ жего на пароход. Трансатлантический воз­ душный монстр брал на борт последних из четырех сотен пассажиров; и рядом с этим монстром наш уютный ИЛ казался под­ ростком. Наконец, автобус и первая поездка по городу до отеля. Нью-Йорк любят сравни­ вать с джунглями. И верно: когда ты едешь по магистралям со скоростью восемьдесят миль в час и не можешь разглядеть из авто­ бусного окна, где кончаются сверкающие огнями этажи небоскребов, начинаешь ду­ мать про лес, странный лес диковинной ци­ вилизации, которая, что делать, действитель­ но ошеломляет. Обитый красным бархатом, освещенный старинными люстрами холл отеля «Билт- мор» несколько успокаивает. Как будто мы сошли на мгновенье с американского кон­ тинента, чтобы оказаться в тихом уголке старой Европы. Но Америка и в самом де­ ле задалась целью ошеломить: выдавая ключи от номеров, нам громко, да еще и повторив, сказали, что администрация оте­ ля не несет никакой ответственности за ве­ щи, оставленные в номерах. Не за ценности, заметьте, а вообще за вещи. Бесшумные лифты вознесли нас, слегка озадаченных, на безлюдный этаж. Я открыл номер, оглядел его. Напевно жужжал кон­ диционер, мягкий ковер скрадывал шаги; на одеялах, на полотенцах, на конвертах и даже на мыле красовался рекламный штамп отеля; в тумбочке под телефоном хранилась библия — помолиться перед сном. Я вклю­ чил телевизор, и с экрана в меня прицелил­ ся мужественный супермен. Это были первые детали первого вечера, еще несоединяемые пока в одну цепь. Лишь потом, позже, встали они в один черед — пустынные, словно вымершие коридоры оте­ лей, похожие на вечерние улицы Вашингто­ на, и пустынные, словно вымершие улицы Вашингтона, похожие на коридоры отелей; предупреждение о том, что администрация не несет никакой ответственности за вещи, оставленные в отеле, и советы ни за что не выходить из гостиницы после семи вечера: сверкающие рекламой улицы и реклама, пре­ следующая тебя вплоть до самых укромных уголков — туалетная бумага и та, как бес­ тактный соглядатай, сообщает тебе инфор­ мацию о собственном хозяине. И, наконец, надо всем этим — прицеленные в тебя кольт, автомат, пулемет. Оружие гремит с экрана телевизора, в кино, пугает рекламными оче­ редями, когда идешь по улице. Блеск и страх. Это действительно ошеломляет. О Нью-Йорке написано слишком много, чтобы в чем-то не повториться, взявшись за перо. Особенно трудно с эпитетами, срав­ нениями и определениями. Это на самом де­ ле город контрастов, похожий на четкий не­ гатив — светлое и темное стоят рядом. Это, конечно, город-вамп, сосущий здоровье и деньги из своих подданных. Но думая об этом, бесспорно, уникальном градостроитель­ ном произведении теперь, когда первые впе­ чатления улеглись, я вспоминаю все чаще и чаще бальзаковский роман «Блеск и ни­ щета куртизанок». Грешно сравнивать Нью- Йорк с куртизанкой, но противопоставление блеска нищете и нищеты блеску как-то уж очень подходит к этому городу.