Сибирские огни, 1972, № 06

Бокчо скинул с плеча ружье: — Шаг сделаешь —выстрелю. — Стреляй, стреляй,—усмехнулся Дьумур,—смелости у тебя не хватит. Он спокойно подошел к Бокчо, вырвал из его рук ружье и отбросил в сторону. Бокчо драться полез. Схватились отец с сыном. Кто знает, чем бы все кончилось,—парень здоровый, крепкий, да Дьумур изловчил­ ся и схватил Бокчо за уши, обвел его вокруг себя, прижал к земле. Точно так случалось ему диких коней валить. Дальше —проще. Заломил сыну руки за спину, скрутил арканом, бросил в сани, повез в деревню. Как ни просил Бокчо отпустить его, как ни ругал, ни проклинал от­ ца, доставил Дьумур сына-дезертира прямо в сельсовет. Из аймака тем же часом —милиционеры. Дали Бокчо десять лет и—на фронт, в штраф­ ную... > Шум помаленьку в деревне улегся, но табунщику легче не стало. Тантыбаров, конечно, не смел ничего худого ему сказать, и в аймаке Дьумура похвалили. А люди —их не поймешь, людей. Как только ни кляли старика, пока Бокчо в тайге скрывался! Не от стыда ли перед ни­ ми, не ради ли доброго своего имени своими руками скрутил Дьумур выродка-сына? Опять не ладно! — Что за человек —Дьумур. Единственного сына в тюрьму отпра­ вил! Только бы себе спокойнее. Сына не пожалел!.. Какая темная душа у Дьумура... Не любил старик ворошить прошлое, не любил рассказывать о се­ бе. Но что-то сблизило его с Аланом. Быть может, он, одинокий, много переживший, перестрадавший, нашел в своем молодом помощнике не просто старательного работника —были у него и такие, но человека, родного ему по духу. Может, пришлись ему по сердцу доброта и беско­ рыстие Алана, его неуступчивость ко всякой несправедливости, подлости, криводушию. Может, случай Дьемзе напомнил ему, как его самого ого­ ворили люди за сына... От Алана Дьумур не таил ничего. Часами рассказывал ему о тайге, о конях, о деревьях и травах. Вечерами у костра, неторопливо попивая чай, табунщик пускался в воспоминания о своей молодости. Рассказал в конце концов и о Бокчо. Да, парторг не ошибся: Алану было хорошо с Дьумуром. Ему все больше и больше хотелось быть похожим на этого твердого в своих жиз­ ненных правилах, прямого и честного старика, хотелось в самых малень­ ких мелочах быть полезным ему. Алан радовался, что после всех пере­ дряг, после выбивших его из седла и поселивших в него неуверенность размолвок с Тантыбаровым и Качаа, после беспокойной и часто бестол­ ковой работы с чабанами он наконец-то при настоящем деле. Пусть не менее хлопотно оно. Пусть бывает порою стыдно за свою неумелость. Ведь ни разу не поругал его Дьумур, даже когда бы и следовало. Хвата­ ет терпения у старика! Все чаще ловил себя на мысли Алан, что нет для него ничего прият­ нее, чем слышать заливистое ржание лошадей. Ржет жеребенок! Далеко­ далеко разносит тайга его звонкий заливистый голос. Ржет жеребенок... * ❖ * Алан отогнал коней в яр и остался ночевать с ними. Разжег костер, улегся на подстилку из лапника. Он привык коротать ночи в лесу, его- не тяготило одиночество, не пугала темнота, как было всего год назад.