Сибирские огни, 1972, № 06

— Помирились? Ну, значит, все хорошо будет... Наскоро попрощались. Пока машина медленно переезжала через мост, потом вползала на крутой холм и долго, все уменьшаясь, ехала по тому берегу реки, они смотрели ей вслед. Экчебей стоял в кузове, держался за кабину и махал, махал рукой. Повернула дорога. Все... — Алан! —послышалось сзади. На крыльце конторы стоял Учурал Адыдьоков, парторг. — Ты почему не работаешь? Знаю, знаю,—не дал он Алану рас­ крыть рта.—Все равно надо идти работать. У старика Дьумура тебе плохо не будет... А об остальном после поговорим. Отправляйся скорее. Да, еще небольшая просьба к тебе. Зайди по дороге к Шине, пошли ее в контору. — Хорошо,—согласился Алан не то с предложением парторга не­ медленно отправляться к Дьумуру, не то с просьбой позвать Шине. Ему пришло в голову, что он почти за целый год, с тех пор, как вер­ нулся из армии, ни разу не был в доме Шине. ...В маленькой тесной избушке было жарко. Очень жарко. На низкой глиняной печурке в клубах пара —казан. Вокруг стола сидели и пили молоко пятеро ребятишек. У самого порога Шине стирала в корыте белье. Увидев Алана, она стряхнула с рук мыльную пену, смущенно отвер­ нулась. — Проходи, садись,—не слишком приветливо пригласила его. — Раздевайся, Алан. У нас тепло,—как бы извиняясь за холодность дочери, ласково сказала Экче.—Редкий ты у нас гость. — Я на минуту,—Алан продолжал стоять у порога.—По делу. — Садись, садись. Какое там дело. Чашку чая должен выпить. Раз­ девайся,—в голосе Экче звучала обида. Алан снял пальто, повесил на приколоченные к стене рога дикого козла. — Шаты убил? — кивнул он на рога. — Кто же еще? Его добыча. Смотрим теперь, его вспоминаем... Экче выпроводила ребятишек из-за стола, смахнула крошки, налила чай. Дети сбились в кучу за печуркой, с любопытством, стеснительно по­ глядывали на гостя. — Самой маленькой сколько уже? —спросил Алан. — Три исполнилось,—Экче погладила голову прижавшейся к ней большеглазой девочки.—Как тебя зовут, доченька? Скажи дяде, не бой­ ся. Дьалаа знаешь? Колю знаешь? Это дядя Коли. Ну, скажи, как тебя звать, детца. А то тебя тетя Дьалаа талканом не угостит. — Оля,—еле слышно произнесла девочка и на всякий случай по­ крепче вцепилась в подол матери. Алан улыбнулся. — Что-то я не всех вижу. — Старший сынок в интернате. Седьмой класс кончает. Трудно —не трудно, все равно учится. С интернатом легче стало. — Скоро все вырастут, вам тогда можно и не работать. — Не говори! Шине и так мне помогает. Всех в школу отправляет. Хочет, чтобы грамотными были, большое образование получили. Если войны не будет, людьми станут... Ты пей чай-то, Алан. Остынет. Потягивая из пиалы чай, Алан невольно вспомнил, как угощали его в доме Сайму жирной кониной, наваристым бульоном, как подала на стол чугунок с картошкой мать Экчебея. Да, по-разному живут люди...