Сибирские огни, 1972, № 06

Она прйеела возле печки и раскурила трубку. Сайму молча напился чаю, поднялся и вышел. Такой он уж был, старый Сайму —молчаливый, озабоченный, даже как будто хмурый. Но все знали, что добрая у него душа, что замкнутым и суровым с виду стал Сайму после того, как похоронная с фронта на старшего сына пришла. Знал и Алан про это, но не мог одолеть робости, всякий раз охватывав­ шей его при встрече с отцом Шуры. А тут еще оказаться с ним за одним столом, в его собственном доме... У Алана будто сразу спина выпрями­ лась, и дышать ему легче стало, и еда еще вкуснее показалась, когда старик, не снизойдя до разговора с ним, покинул избу. Шуры все не бы­ ло—что-то долго примеряла она платье в горнице. — Недавно мы Шуре черный костюм купили,—как ни в чем не бы­ вало продолжала мать.—Еще русское пальто ей взяли. Дочка у нас хо­ рошо одета. Ни в чем не нуждается. Валенки нужны —есть для нее ва­ ленки. Платок нужен —и платок есть... — Ну, хватит, мама! Всегда вы так... Сразу и хвалиться начнете,— появилась наконец-то Шура, принаряженная, с алыми лентами в пере­ брошенных через плечи косах. — Да я же просто Алану рассказываю,—простодушно промолвила мать.— Есть будешь? — Не хочу. Лицо у Шуры разрумянилось. Алану показалось, что ей не так уж неприятно было, когда мать обстоятельно перечисляла наряды невесты- дочери, хвастала богатством, достатком. — Пойдем? —позвала она Алана. Свежий весенний ветер обдал прохладой. Тонкий ледок, затянув­ ший лужи, звонко хрустел под ногами. Даже в этот вечерний час во всем чувствовалось стремительное наступление весны, ласковой, теплой зеленой. У Алана гулко стучало сердце. Его пьянил свежестью воздух, едва пахнувший горьковатым дымком. Его волновала близость Шуры, шагав­ шей рядом, совсем-совсем близко, так что плечом он касался пышного воротника ее нового пальто. Они шли к клубу, иШура, не уступая в сло­ воохотливости матери, рассказывала, как гостила у родственников в со­ седнем колхозе. Бренчала балалайка у клуба. Дробно стучали каблуки. Парнишки, много моложе Алана, держались в стороне, о чем-то пе­ решептывались, пересмеивались, затевали возню. Никто и не обратил внимания на подошедших из темноты Алана и Шуру. Заметив среди поющих девчат Умсуур, Шура кинулась к ней. Алан остался один. Закурил. Постоял, послушал. Ну что он за человек, поду­ малось ему. И на гулянке у доярок был как неприкаянный. Хотя, какая там гулянка... Как вспомнятся плачущие молодые женщины с детьми на руках, тоскующие их глаза, грустные их песни... А на тое у Багыра? Тоже почему-то невесело ему было. Уж там-то мог, как все, попеть-по- плясать. Только и осталось в памяти, как стоял у ограды с притворяв­ шейся пьяной Дьелечи. Незамеченным ушел от клуба, скрылся в темноте. Сестра долго расспрашивала, где был, как принимали в доме Сай­ му, чем угощали, во что была одета Шура. Чувствовалось, приятно гово­ рить об этом Дьалаа. Она улыбалась, ласково заглядывала в глаза Ала­ ну. Ей казалось, не все он рассказывает. И то, о чем, по ее догадкам, Алан умалчивал, было, похоже, особенно ей йо душе. Настроение сестры передалось и Алану. Он долго не мог уснуть, взбудораженный, переполненный какими-то неясными, смутными, но