Сибирские огни, 1972, № 06

Пока дед Арташ доковылял до избы соседки, там уже было полно народу. Алан не успевал отвечать на расспросы —как здоровье, долго ли ехал, где служил, кого из земляков встречал на фронте... — А-а-а! —причитали, всплескивая руками, женщины.—Как вырос Алан! Совсем мальчишкой на войну уходил. А люди все идут, идут. В избушке не то что сесть —ступить негде. Шумят, галдят!.. В этой сутолоке Алан никак не может поговорить'с се­ строй—Дьалаа хлопочет в аиле. Заглянет в избу и снова исчезнет. — Дайте дорогу! —послышался громкий голос.—Хочу скорей Алану руку пожать. Увидев Экчебея, Алан поднялся. — Вот и увиделись, друг! —Экчебей, прихрамывая, сделал шаг, еще шаг, крепко обнял Алана, и они по-русски расцеловались. В избе стало тихо. Старики, чтоб не смотреть на такое неприличие, опустили глаза или отвернулись. Один дед Арташ не утерпел, не -смолчал: — Теперешняя молодежь —она такая... Видели всякое. Чужие обы­ чаи видели. Чего с ними поделаешь. — Откуда нам знать,—вздохнул табунщик Тодыр.—По-нашему хватило бы и за руку поздороваться... — Вот я и говорю. А для друзей будто никого, кроме них, и не было вшзбе. — Где воевал? — В Прибалтике. А после в Польше был. — Я в Румынии отвоевался. Там меня и ранило. Ну, а теперь домой вернулся, помирать можно. — Что ты! Что говоришь! —зашумели женщины.—Радоваться надо, живой остался. Друзья глядели друг на друга. — Меня два раза ранило.—Алан ткнул пальцем под правое пле­ чо.—Насквозь пуля прошла. И в ногу... Заросло все. Перед Арташем поставили четверть араки. — Угощайте. Пусть Алан попробует. Теплая еще. Где-то Алан слышал этот голос. Ну да, та самая девушка, что вместе с сестрой с поля приехала, конями правила. — Это кто? — Забыл? —улыбнулся Экчебей.—Я тоже сначала, как вернулся, многих не узнавал. Да это же Шине, дочка Шаты. Арташ хотел налить араку в красную деревянную чашку, но отста­ вил ее. — Дай-ка стакан, Шине. Молодым привычнее пить из стеклянной посуды. Алан взял со стола деревянную чашку. — Давно она у нас. И все еще целая. Налейте лучше в нее. Старики довольно закивали головами. — Еще отец твой пил из этой чашки. Хорошо берегла ее твоя мать Каракчы,—выпалила старуха Кришаан. «Хорошо берегла ее твоя мать...» — Где мама? Почему ее нет до сих пор? —спросил Алан, стыдясь, что только теперь заговорил о матери. Все смолкли. Алан глотнул араку и поперхнулся, заметив эту странную тишину. Женщины с преувеличенным старанием причмокивали, раскуривая труб­ ки. Никто, даже Экчебей, не смотрел Алану в глаза. б