Сибирские огни, 1972, № 06

— Мы были у Дьемзе,—повернулся он к Алану.—Дома были. Вес­ ной он одного ягненка от двойни спрятал. И надо же —только прирезал его, и ты как раз захватил!.. Я думаю так. Мы этого дела раздувать не будем. Только лишние разговоры пойдут. Разве столько овец погибает? Для нас самих лучше будет шума не поднимать. Давайте промолчим. А Дьемзе строго накажем. Попугать старика надо как следует. — Правильно,—поддакнул Качаа.—Дьемзе очень строго надо на­ казать. Несколько трудодней снимем с него. — А овцу, которую он тебе предлагает, возьми. Заколешь, нас позо­ вешь,— засмеялся Тантыбаров. Со странным ощущением вышел Алан из конторы. Так бывает, ду­ мал он, когда едешь на лошади и вдруг видишь, впереди что-то белеет. Должно быть кто-то обронил. Подъезжаешь ближе —обыкновенный белый камень! Удивишься: куда глаза глядели? И самого себя стыдно. Так и теперь Алан испытывал какую-то неловкость, будто в чем-то сам себя обманул. Неужели так все и останется? Неужели ничего с Дьемзе не спросят? Зачем же тогда стараться работать? Разве не все равно? Дьалаа, когда он поделился с нею своими мыслями, рассердилась: — Ты от этих людей будь подальше. Чем чужой скот есть, лучше голодным ходить. А мы пока с голоду не помираем. В нашем роду нико­ го не было, кто бы воровал или чужим пользовался. Возьмешь у Дьемзе овцу —то же воровство. Сам видишь, сколько людей плохо живет, а ни­ кто не тащит. Честно живут люди. Чего Дьемзе не хватало? Он-то ни­ когда не бедствовал. Всегда со скотом жил. Надо бы его на чистую воду вывести. Как раз в этот момент к ним заглянул Экчебей. Узнал, за что Алана сестра ругает, рассмеялся: — Удивляюсь тебе, Алан! Чего долго думать о воре? Странный ты человек: все думаешь, думаешь... Не надо долго думать над тем, что люди говорят. Делай всегда так, как сам считаешь правильным. Вечером, уже стемнело, Дьалаа как раз сена коровам задавала,— Тантыбаров пришел. Приветливо поздоровался, какую-то шутку к месту сказал, спросил, дома ли Алан. Дьалаа удивилась: столько времени че- ловеюблизко к дому не подходил, а тут вдруг чуть не в гости явился! Иван Захарыч долго беседовал с Аланом. Сначала об отарах, о не­ хватке сена, о разных колхозных делах. Потом —о Дьемзе. И опять не­ сколько раз повторил, чтобы Алан держал язык за зубами. — Как же можно скрыть то, что было на самом деле? —недоумевал Алан.—За всю жизнь никогда так не поступал. — В жизни всякое может быть,—поучал Тантыбаров.—Невозмож­ но надеяться, что и тебе всегда хорошо будет. С тобой, как с каждым любым, тоже может что-нибудь случиться... Только ушел председатель,— на пороге дед Арташ. — Зачем Тантыбар приходил? Чего ему надо? Ох, не любил старик Ивана Захарыча. Не хотелось Алану расска­ зывать Арташу о Дьемзе. Долго молчал. Припомнил слова сестры, что многие в деревне куда хуже Дьемзе живут — изголодались, обносились за войну, устали, но совести не потеряли, были и остаются честными. Взять хотя бы семью Шаты —семеро ребятишек мал-мала меньше... Чего Дьемзе, действительно, не хватало? Много ли им с женой надо? Для чего же скрывать? Чтобы по-прежнему Дьемзе честным человеком считали? А если бы он выстрелил, убил?.. Взял да и выложил про все деду Арташу. Тот не поверил. — Не может этого быть! —сказал. А назавтра уже вся деревня знала.