Сибирские огни, 1972, № 06

Дьемзе быстро обернулся. Взгляд у него был испуганный. — Щенок! — со злобой процедил он,—Нарочно рано приехал, да? Чем в тюрьме сидеть... Он сорвал со стенки аила ружье, старинный шестигранник. — Все равно пропадать! Присевший у очага Алан, ничего не соображая, вскочил и, перепрыг­ нув через огонь, схватился за ствол ружья, рванул на себя. Жена Дьемзе сзади навалилась на него, тянула за плечи, цеплялась за руки, пыталась свалить с ног. Кое-как вырвавшись, он разрядил ружье, сильно оттолк­ нул Дьемзе, и тот упал, загремев чашками, казанами. С ружьем в руках Алан бросился к коню, вскочил в седло и пустил коня галопом. Швырнул ружье, и оно зарылось в снег. Следом, споты­ каясь и что-то крича, бежал Дьемзе. „ПРОСТИ МЕНЯ. . Алая и подумать не смел, что с ним может приключиться такая уди­ вительная и страшная история. Именно с ним и Дьемзе. Всю дорогу до деревни он размышлял о случившемся и не верил, что такое могло быть. Ему казалось, что все это только приснилось. Но ведь было!.. Дома были только Дьиндьи и Коля. Сестра еще не вернулась. На­ скоро выпив горячего чая, перебросившись несколькими словами с ребя­ тами и убедившись, что у них все в порядке, Алан направился в контору. — Меня утром чуть не застрелили. Еще бы маленько и погиб,—на­ пугал он Качаа и Тангыбарова. Оба удивленно уставились на него. — Смотри, никому об этом не говори,—предупредил Иван Заха- рыч.—Пока все не выясним, никому ни слова. Вечером Дьалаа приехала из Уймона, привезла полмешка муки. Алан рассказал ей о стычке с Дьемзе. Сестра только головой покачала. Прошло четыре дня. Он напомнил Тантыбарову: — Все еще не разобрались? Чего тянете? — Завтра Дьемзе будет здесь. Приходи утром в контору,—немного подумав, сказал председатель. Дьемзе появился дня через три. Алана позвали в контору. — Ну вот, давайте во всем разберемся,—предложил Иван Захарыч. Едва он промолвил, старик Дьемзе внезапно повалился перед Ала­ ном на колени. — Прости меня, дитя мое! Что случилось —сам не пойму. Совсем глупый на старости стал,—всхлипывал он.—Мы с твоей матерью хоро­ шо жили, всегда понимали друг друга. Была бы она жива, я бы ей все объяснил. Она бы простила старика. Прошу тебя, дитя мое, молюсь за хорошую твою судьбу,—прости... Зачем я тебе, старый человек? Мне не сегодня-завтра помирать. Луна-солнце надо мной остановились... Я ни­ кому плохого не хотел. Так случилось: одного лишнего ягненка зарезал. Увидел тебя —испугался, совсем ума лишился. Прости меня, дитя мое. Будем живы, всегда человек человеку поможет. Хочешь, я тебе свою овцу подарю?.. — Хватит, хватит! —загремел Тантыбаров.—Нечего здесь слезы лить. Идите отсюда, мы сами решим. Идите! Дьемзе, кряхтя, поднялся с пола, засеменил к выходу. — Вы у него даже ничего спросить не хотите? —удивился Алан. — О чем его спрашивать? И так все ясно,—пожал плечами Качаа. Тантыбаров бросил строгий взгляд на бригадира. Тот смешался.