Сибирские огни, 1972, № 06

•— Пока старшие братья не вернутся, не пойду замуж. Поотстали свахи, но по-своему вывернули. — Подождем, если так,—сказали, а сами по деревне другое набол­ тали:—Слово даЛа ни за кого, кроме Качаа, не выходить. Люди поверили. Мать узнала —поверила! — Глаза бы мои тебя не видели! Проклятому Качаа слово дала! Кое-как убедила Шура мать и отца, что все эго выдумка. А по де­ ревне еще с год почти разговоры шли. Но Шуру и свахи, и Чатылдай, и сам Качаа оставили в покое. Экчебей с фронта вернулся. Вернее, из госпиталя. И до него возвра­ щались, а почему-то всем казалось, что он первым домой пришел. Очень уж радостно его встречали. Несколько дней всей деревней гуляли. Па­ рень как парень. Ну, может, веселее других, на шутки-прибаутки мастер. Он сказал: — Война скоро кончится. И людям показалось, что только от Экчебея они услышали эту доб­ рую весть, что Экчебей действительно знает все про войну. И убежденно передавали друг другу: — Экчебей говорил! Девчонки голову потеряли: — Какой красивый стал! — Интересно, когр в жены возьмет? И Шура на него заглядываться стала. У нее было теперь такое ощу­ щение, будто жарче греет солнце, будто убывают потоки воды, залившей землю до самых высоких горных вершин, будто заново нарождается все на земле. Раньше Шуру редко кто видел на гуляньях-играх, а тут в клуб ходит, ни одной картины не пропускает. Спросил бы кто Шуру, что в кино было,—не ответила бы, ни за что не ответила! Могла одно сказать —был в этот вечер Экчебей или не был... На комсомольское собрание пришла —Экчебей там. Секретарь объ­ являет: — Экчебей тоже комсомолец. К нам на учет встал. Собрание оно и есть собрание. Повестка —весенние полевые работы. Еще говорили, что падеж большой, лошадей много погибло. Письмо из райкома читали; «Молодежь должна прийти на помощь живот-новодам в это трудное время. Место комсомольцев сегодня —чабанские бригады, фермы. Главная задача —спасти скот». Экчебей сидел за столом. Вдруг он поднялся и подошел к девушкам, расположившимся у окна, распахнул створки настежь, взгромоздился на подоконник. — Воздух какой! В душную комнату ворвался пахнущий талым снегом прохладный апрельский ветер. — Поедешь к Дьемзе. Сакманщицей,—это секретарь Шуре сказал. Она и не думала, что это ее посылают, ей говорят. — Вместе поедем,—легонько толкнул ее в бок Экчебей.—Слышишь? Дядю навещу. «Зачем он мне говорит? Почему вместе?» —подумала Шура, а обра­ довалась, и даже сквозь смуглую кожу проступил на щеках румянец. Неблизкую дорогу до стоянки Дьемзе не заметили в разговорах. Шура-то почти и рта не раскрывала, а Экчебей болтал без умолку. И до того интересно было слушать... «Никого мне больше не надо»,—размечталась Шура. Осталась она у чабана, а Экчебей денек погостил у Дьемзе, в дерев­ ню вернулся. И долго не удавалось увидеть его. Перед сенокосом всем