Сибирские огни, 1972, № 06

*—Ой! Что это? —закричала Шура и, замахав руками, побежала по поляне. Там, где она только что стояла, взвихрился рой шмелей. — Алан! Погляди, наверно, мед есть! Шагах в трех, там, где клубились шмели, он увидел перерезанное косой гнездо. Из него выползали, гудя, насекомые, взмывали в воздух, возвращались обратно, жужжали, переговаривались между собой. — Ну что ты стоишь? Быстрей! —отбежав довольно далеко, кричала Алану Шура.—Хватай! Алан сунулся к гнезду, и тут же его ударило чуть выше глаза: чыт! Закрыв ладонями лицо, Алан пустился наутек. Шмели —за ним. Кругом засмеялись. — Откуда у этих черных мед возьмется?—ткнул Тодыр трубкой в сторону шмелиного гнезда.—Эх, ты... Глаз у Алана покраснел и распух. — Это из-за тебя,—пожурил Тодыр Шуру.—Парень такой хоро­ ший был, всю красоту испортил. Медом хотел тебя угостить. Помогай теперь. Лизать будешь или лечить будешь? Не зная что ответить, Шура принужденно засмеялась. — Солдату это нипочем,—заступилась за учетчицу Дьелечи.—От пули не погиб, от шмеля не помрет! — Когда солдата на войне ранят, за ним девушки в белой одежде ходят,—дразнит Тодыр.—Будь и ты доктором. Лечи парня! ■— /Давай, Алан, завяжу,—соглашается Шура, складывает наискосок платочек и делает повязку. Дьелечи причитает: — Пострадал, бедненький. Алан не слышит ни насмешек, ни слов сочувствия. И глаз не болит. Мягкие руки Шуры одним прикосновением исцелили его. Он еще и сейчас ощущает ее теплое дыхание. ПОТ ОП Шуру он сразу заметил, как в бригаду пришел. И не одну Шуру. Других девушек тоже. Обрадовался, когда Шине с ним оказалась. В сравнении с Шурой всегда немного печальная Шине, черноглазая, строй' ная, с густыми волосами,—просто красавица. Ему все время казалось, что Шине попала в бригаду случайно, что она недолго побудет вместе со всеми, а потом куда-то уедет, и уже навсегда. Ему рассказали, что Шине давно переписывается с каким-то парнем, который служит в армии. Все считали ее как бы уже просватанной, и никто даже не пытался уха­ живать за ней, никто не осмеливался вести себя с нею легкомысленно. И Алан проникся к ней особенным уважением. Ни он, ни другие парни даже не предполагали, что на самом-то деле все было совсем не так... И Умсуур не осталась незамеченной. Тоже славная девчонка —лучшая подружка Шине и полная ее противоположность: верткая, шумливая, хохотунья. Только ей удавалось увлекать за собою Шине на гулянья, на игры, хотя резвилась всюду только сама, а подруга оставалась ко всему безучастной и строгой. — Маленькая да удаленькая,—говорили про Умсуур.—Бесенок в юбке! Ростом Умсуур, действительно, не вышла. И хотя была она с Шине одногодкой, никто ее взрослой не считал. Девчонка и девчонка. Будь она чуть повыше, и не давали бы ей парни-женихи проходу.