Сибирские огни, 1972, № 06

мять, не потоптать. Да недолго сохранится эта красота —время торопит, план большой. Не до красоты —сена надо много, а таких покосов, как здесь, нигде нет. Выгорела, посохла в других местах трава. Улегся Алан на теплую, нагретую солнцем землю, сомкнулись над головой высокие стебли трав, колышутся, шепчутся ласково. Небо ясное- ясное, без конца и края. И кажется, вот сейчас поднимет тебя в эту беспредельную голубизну и понесет, понесет... Рядом выпорхнула перепелка, мелькнула перед глазами и скрылась. Наверно, опять опустилась в траву. Там ее попробуй найди —как в лесу! Солнце прямо над головой и палит беспощадно. А здесь, у самой земли, влажная прохлада, пахнет сытой сыростью. Всякая мелкота пол- зает-суетится, не чувствуя жары. Любому жучку-червячку тени хватает. ...Копыта втаптывают в землю сочную зелень. Пегий на ходу сры­ вает верхуцгки стеблей —будто бритвой срезает. Кузнечики прыскают из травы целыми горстями —дьирр-тырт-тырт, дьирр-тырт-тырт! Пауты с лету впиваются в голову, в грудь коня, басо­ вито гудят. — Как истребители, пикируют! —усмехнулся Алан. Огляделся по сторонам. Слева, у горизонта, кудрявились овечьей шерстью легкие белые облачка, ленивые, неподвижные. Погода еще по­ стоит —ничто не предвещает дождя. Это хорошо. Быстрее дело пойдет. Как ему повезло! Только прилег отдохнуть, бригадир спрашивает: кого бы в Агайры послать, точильных камней привезти. — Косы совсем точить нечем. Ну, кто хочет? Алан сначала не понял, о чем речь. Потом обрадовался —можно на коне проехаться, в тайге побывать. Сколько сейчас в лесу свежей пучки, дикого батуна полным-полно. Выскочил из травы. — Я бы... — Ладно,— согласился Багыр.—Отправляйся сейчас, чтобы завтра к обеду быть здесь. Пегого возьми. Хороший конь. Дорогу знаешь? — Найду! — сказал Алан. Он вспомнил, что был однажды в Агайры, с отцом. Токтубай пас там табун. Пегий летел как птица. Его нельзя было заставить сбавить прыткую рысь. Бежал резво, но мягко: поставь на седло стакан с водой —не рас­ плещется. Давно не испытывал Алан такого удовольствия. Не зря люди говорят —нет лучшей красоты, чем добрый сытый конь. «Хорошего коня дал Багыр. Наверно, сам на нем ездит»,—поду­ мал Алан. Совсем молодой парень Багыр. Сколько ему? Девятнадцать? Да, не больше. Вырос —не узнать. Тоже сиротой остался. Отец на фронте по­ гиб, в сорок третьем. Парнишка совсем невидный был. Когда похорон­ ная пришла, сказал матери: «Буду помогать». Бросил школу, пошел работать в колхоз. И вот — бригадир. Многим колхозникам Багыр в сы­ новья, а то и внуки годится, но его слушаются, все распоряжения выпол­ няют. По-хорошему к нему относятся, не то что к Качаа. Самостоятель­ ный парень Багыр. Характер у него твердый, решительный. Попусту болтать он не любит. Сказано—сделано. Иногда Багыр напускает на себя суровость, чтобы выглядеть старше. Но это ему плохо удается. За­ будется— а так чаще всего и бывает,—становится самим собой, хоро­ шим. веселым парнем, языкатым, насмешливым. Одна у него плохая привычка: всем «ты» говорит, будь то старый или молодой, чужой или знакомый. — Ты бы хоть старших уважал,—скажут Багыру. — Правильно,—согласится.—Старших уважать надо.