Сибирские огни, 1972, № 06

ет разные распоряжения или ругает кого. Ей нравится, что его слово — закон. Твердое слово. Что ни скажет Иван Захарыч —будет выполнено.. Уж он скажет так скажет. Зоя и ему самому говорила: настоящий муж­ чина. И еще Зое нравится, когда Иван Захарыч привозит из Бийска или Ойрот-Туры разные товары, добро всякое, чего даже у нее в сельпо не бывает. Сп о с о б н ый р у к о в о д и т е л ь,—говорит Зоя,—у м е л ый . Такого до него здесь не было. Прежние председатели, говорила она, не умели пользоваться жизнью. А настоящий руководитель должен уметь. Зоя, когда ее муж Тарын ушел в армию, на фронт, осталась с ма­ ленькой дочкой Кларой. А теперь, вот уже больше двух лет, от Тарына нет никаких вестей. Клара живет не с Зоей, а у бабушки, матери Тары­ на, и очень к ней привязалась. Зою же, когда увидит, так Зоей и зовет, как чужую... Глупо все получилось. Зимой как-то —Тарын уже на фронте был — позвали Зою на гулянку молодые женщины. Одни собирались. После уже парни пришли, а с ними незнакомый один, приезжий. Этот приез­ жий сразу к Зое подсел, шутить начал, разговоры разговаривать. Зоя развеселилась. Первый раз за все время, как муж уехал, из дома вышла. Первый раз смеялась. Приезжий ни на кого не глядит, все возле нее крутится. Надоедать стал. И шутки его надоели. Поднялась Зоя, чтоб домой идти,—чернявый за ней. Зоя рассердилась. Не ходите, сказала, за мной. И ушла. Одна ушла. А кто-то Тарыну на фронт написал такое, что от него вскоре пришло злое-презлое письмо: «Знать тебя больше не хочу. Не подходи к моей дочери и порога моей матери не переступай». Зоя все ему объяснила-написала: ведь не было ничего. Тарын еще злее ответил. Бабка Клару к себе забрала. С полгода после того от Тарына письма только его матери приходили, а потом совсем никаких вестей. Зоя ждала год, полтора —хоть бы слово... Сама никуда не ходила, и у нее никто не бывал. Работала, работала... Несколько раз пыталась к бабке зайти, та одно затвердила: «Ты сына погубила». Под праздник до того ей тоскливо стало, одиноко,—позвала соседок к себе. Собрали у кого что нашлось. Кто араку с собой прихватил, кто еду какую. У Зои бутылка русской водки припрятана была. Много ли женщинам надо: выпили —захмелели. На Зою смех напал. Песню весе­ лую затянула. Никто не поддержал. Еще посидели. Еще выпили. Танты­ баров учуял, должно быть, зашел. Его к столу пригласили. Опять пили. У Зои голова закружилась. Сказала: «Пойду прилягу». Гости еще поси­ дели вместе с председателем. Допили, доели что было на столе. Одна предложила: — Что делать в доме, если хозяйка спит? Пойдемте. Все разошлись. Тантыбаров вернулся... * * * Теперь Зое все равно. «Раз так получилось, хоть что делай, лучше не станешь. А разве Тантыбаров не муж мне? Что еще надо жена председателя...» горь­ ко думала Зоя. Много о них в деревне было разговоров. Зою и теперь осуждают. Ивана Захарыча —меньше. Есть люди, которые слова против председа­ теля не дадут сказать. Кладовщица Чепчек, например, или заведующий овцефермой Узун Куурмаков.