Сибирские огни, 1972, № 06

Нищету твою видеть больно И березам и тополям. Через анализ языка мы в го же время можем лучше постигнут!, всю сложность идейного содержания стихотворения. Мы увидим, что категоричный и бескомпромис­ сный в решении темы лирический герой на самом деле не столь легко расстается с прежними иллюзиями. Мы заметим, что для старой России у поэта находится множе­ ство выразительнейших слов. Обратим вни­ мание на лексику стихотворения, насыщен­ ную словами сельского обихода и близки­ ми деревне словами из мира природы: теле­ га, колеса, поля, соха, березы, тополя, вер­ бы, равнины, яблони, вьюга, бури, грозы... Деревенский словарь окрашивает стихотво­ рение, определяет его стилевой колорит. Что же касается городского начала, то оно лексически представлено крайне скудно. Два тяжелых слова: каменное и стальное. Строго говоря, только слово «моторному» вводит в лексику стихотворения индустри­ альный мотив, но оно со всех сторон омыва­ ется крестьянским, деревенским словарем. Та же тенденция заметна и в метафори­ ческом строе. О старом говорится образно и ярко. Пусть образы, относящиеся к те­ лежной России, носят негативный характер, но они сильны и впечатляющи. А мета­ фора —«яблонь весенняя вьюга» — прекрас­ на. Для нового найдена лишь одна зоомор­ фическая метафора: «И внимая моторно­ му лаю». В языке поэт «проговаривается», дает высказаться сердцу, которое все же не мо­ жет скрыть своего эстетического неприятия бездушного царства машинной техники. Прекрасной «весенней вьюге» яблонь про­ тивопоставляется «моторный лай» машины. Так рассмотрение метафор помогает по­ нять, что для Есенина приятие нового пред­ полагает неизбежные эстетические потери, победа нового необходима, но она означает победу неэстетического, безобразного над прекрасным. Очевидно, что новая Русь еще эмоционально не освоена поэтом, что серд­ це к новому еще «не лежит». Образный строй стихотворения как бы в миниатюре отразил сложность и противо­ речивость есенинского приятия новой жизни, какой-то внутренний разлад, который он не раз выражал в своей поэзии: Отдам всю душу октябрю и маю. Но только лиры милой не отдам... Или: Я человек не новый! Что скрывать? Остался в прошлом я одной ногою. Стремясь догнать стальную рать, Скольжу и падаю другою... («Русь у х о д я щ а я ») А. М. Горький видел трагедию Есенина в бунге против города. По Горькому, Есенин, «разбив об город некрепкое сердце свое, по­ гиб». Анализируемое нами стихотворение до­ казывает неточность горьковского диагноза. Но верно то, что, отказавшись от бунта и поняв его реакционность, Есенин не смог до конца преодолеть антипатию к городу. В связи с этим можно вспомнить стихо­ творение «Ореховые палки» молодого Мих. Исаковского, поэта, во многом восприняв­ шего и развивавшего на первых порах есе­ нинскую образную традицию. По своей ху­ дожественной силе оно уступает есенинско­ му, и в этом плане они несопоставимы. Но Исаковский решает есенинскую тему по-сво­ ему. Для него машина —«железный гость» — не только не ведет к эстетическим потерям, а, напротив, украшает жизнь деревни. Рань­ ше мужики для молотильных цепов уничто­ жали орешник, рубили ореховые палки. Те­ перь поэт не узнает пейзажа родной дерев­ ни: Но вот теперь я очень удивлен. Как будто сын родителей нездешних: Я был в лесу, И мне со всех сторон Спокойно кланялся Нетронутый орешник. Машина и артель сделали ненужным истре­ бление природы: За речкой На общественном гумне Отчетливо стучала молотилка. А. М. Горький, противопоставляя Исаков­ ского «последнему поэту деревни» Есенину, заметил: «Михаил Исаковский не деревен­ ский, а тот новый человек, который знает, что город и деревня две силы, которые от­ дельно друг от друга существовать не мо­ гут, и знает, что для них пришла пора слиться в одну, необоримую творческую силу,—слиться так плотно, как до сей поры силы эти никогда и нигде не сливались». Нелегко включать в план целостного ана­ лиза стихотворения такие его элементы, как звуковая инструментовка, ритмика и рифма. Здесь не всегда четко прослеживаются свя­ зи с содержанием, иногда тот или иной ком­ понент кажется нейтральным’по отноше­ нию к идее произведения. Не следует ду­ мать, что любая аллитерация обязательно выполняет тематическое задание, а каждый ритмический ход полон глубокого смысла. И все же мы исходим из того, что ритм, рифма, эвфонический строй не безразлич­ ны к теме и идее произведения и характеру лирического героя. Мы не можем присоеди­ ниться к исследователям стиха, полагающим, что поэзия —это исключительно «звуко­ ряд», что «стихотворная речь всегда являет­ ся ритмически организованной, но не за­ висящей от содержания, эмоциональной окраски и, если угодно, «от смысла»1. Конечно, связь ритмики и звукописи со смыслом не выступает с такой обнаженно­ стью, как связь композиции и языка, но она есть. Прежде всего она заключается в том, 'И . Р е в з и н , В. Т о п о р о в . Новое ис­ следование по стиховедению. «Вопросы языкозна­ ния», 1962, № 3, стр. 128 12 Сибирские огни № 6 177