Сибирские огни, 1972, № 06

Е. ШАСТИНА Там чудеса, там леший бродит. . . Хороший охотник Петр Александрович Болдаков. Три десятка медведей и несчет­ но белки, соболя и другого зверя добыл за свою жизнь. И тайга ему дом родной. По­ тому и взгляд у него такой — чуть прищу­ ренный, привычный к вольному воздуху, к морозу, к солнцу. И уж о чем о чем, а о повадках лесных обитателей Петр Александрович рассказать умеет. Раскурит трубку и начнет: — Он медведь-медведь, а боится. Без ружья другой раз идешь и повстречаешь косолапого. Стоишь, глаза на его уставишь. И он стоит. Ты на его смотришь, а ему как бы стыдно станет: зашшурится и отвернет­ ся. Постоит, постоит, рявкнет — и пошел... Но бывают встречи и пострашнее... Жили в соседях у Болдакова два брата. — Да оба шобутные такие. Пошли од­ нажды на охоту. Один расположился в ближней зимовьюшке, а второй пошел в другую, подальше, километра за полтора. Приходит, у «хозяина» не попросился, ни­ чего, а сразу по матушке загнул да и давай печку растоплять... Ну, что? Поужинал. Из-под полка человек выходит. «Ты зачем пришел без спросу?» А он: «Избушка же моя. я кого буду спрашивать? Я рубил!» Спор зашел у них. Давай они драться. Кое- как справился. Из ружья не убьешь его, так головешкой захлестнул... Болдаков умолкает, посасывает трубку. Потом берет спички и аккуратно расклады­ вает их на столе, выводя прямую: — Вот дорога идет. Лесная. И отсюда тоже идет. На стрелочке сходятся. Это рос- станье называется. Сруби здесь зимовье — оно всегда пугать будет. Нечистики на рос- станьях гнездятся. Тут и ветер, и деревья будут ломаться, и все. Избушки не рубят на росстаньях. — А почему здесь избушки пугают? — спрашивает одна из участниц нашей фоль­ клорной экспедиции. Глаза у Болдакова начинают смеяться: — Да уж так вот, пугают! То каменка рассыплется, то труба вылетит, то стонать начнет кто-то... Уж старики что-нибудь сде­ лают, чтоб другие охотники тут не ходили, белку да соболя не промышляли. Нечего сказать, ловко посмеялся над на­ ми старик! Мы уж, было, решили, что он и в самом деле в нечистую силу верит. — Было, люди людей оборотнями дела­ ли,— внезапно прерывает он молчание. — Как это? — А так: человека зверем сделают, и он ходит... Сизые облачка дыма медленно выплыва­ ют из трубки лесного деда, начинается но­ вая история. И снова серьезен наш собе­ седник, снова кажется, будто верит в то, о чем говорит. Петр Александрович Болдаков живет в одном из таежных сел Приленья — края, где можно услышать и про водяного, и про кума-лешего, и про полудницу, и про сосе- док-колдовок, которые «перед пасхой, в ве­ ликий пост, наряжаются свиньями», а в рождество, в великий четверг, приходят греться в дома, где «забытыми дровами печку топят». Конечно, все это не сразу, не с первой встречи. Вообще поначалу многие из тех, с кем мы встречались в Приленье, относи­ лись к работе нашей фольклорной экспеди­ ции несколько недоверчиво. Но стоило по­ знакомиться поближе, и они не только за­ сыпали нас былинками и «страшными» историями, не только давали «компетент­ ные» рекомендации, как «разоблачить» ле­ шего или колдунью, но и подробно описы­ вали их внешность. — Полудннца-то? —щупленький дед из села Кузнецовки, помаргивает выцветши­ ми голубыми глазками.—Обросшая жен­ щина. Косы до задницы, груди большие. Красива по себе, но только косматая и во­ лоса на грудях есть. Подобные описания зачастую сопровож-