Сибирские огни, 1972, № 06

Отец только что пришел из разреза и плещется под умывальником, цривешанным к лиственнице. Оглаживает намыленные до плеч руки, забрасывает их на лопатки, прихлопывая комаров. В хлевушке визжит поросенок. Вдалеке от пекарни Женька умерил шаг, но сердце бьется неуемно, словно на бегу... Тихо подошел он и не мигая смотрит в широкую муску­ листую спину. Отец оглянулся. Тяжелые руки упали... — Т-ты? Жень... И забыв о решении быть суровым, Женька повис на мокрой шее отца. Полная ласковая Клавдия собирает на стол. Несмотря на дород­ ность, у тетки тонкий профиль. Красивая. Женька ревниво сравнивает ее со стареющей матерью. — Там не осталось, Клава?-—Михаил в нетерпеливом беспокойстве поискал что-тЬ глазами. — После тебя остается,—певуче отвечает женщина.—Эвон пустые бутылки в яшшечке. Отец как-то робко глянул на Женьку; встал, застегивая на рубашке пуговицы. — Дай ключи, Клава, схожу. — Зачем? —Клавдия нарезает пахучего Феплого хлеба, с ломтей струится парок.—Про другой-то яшшечек я не сказала. Эвон... Женька голодно сглотнул слюну. Сыто живут. А мать тихонько оставляет им, Майке с Женькой, свой хлеб, как стали нормировать, а сама недоедает, и он, Женька, уносит ей этот хлеб на телефонку, но она отщипнутый ломтик опять несет с дежурства, и никакого приварка, кро­ ме мелкой рыбешки иногда. Знали бы вы, сытые! Михаил перехватил ненавидящий взгляд сына, переброшенный с него на Клавдию, и попросил ее: — Выйди куда, Клаша. С сыном поговорю. Она без слов удалилась, на ходу по-вдовьи, венком повязываясь ко­ сынкой. Проводив ее медленным взглядом, Михаил неловко, будто боясь, что сын оттолкнет его, разлохматил нечесаные Женькины космы, прижал его голову к груди и так застыл на минуту. Потом, все прижимая Жень­ ку к себе, выпил полстакана спирту. — Повестку я получил, сынок... Неужто так и бывает оно, а? Ду­ ришь, надеешься, что сто лет еще жить, все успеется... Все думал еще немножко, самый чуток, а там за ум возьмусь, заработаю хорошо —да к семье... Вот и край пришел, и ничего-то я не успел. Будто в котле каком варился, кипел —и готово оно... — Знаю,—глотая слезы, Женька трется головой об отцову широкую грудь. Он давно знает, что взрослые часто поступают глупее детей... Он давится теплым хлебом, всхлипывая.—Пришел бы сразу, как война на­ чалась. — Думалось — война за неделю-другую кончится. А что до нас до­ катится—и думки не было... Хотел я, как маркшейдер работу обмерит, на коне прямиком, сопками до Открытого, до вас добежать, да опоздал. Ночью машина придет, утром повезут. Не сбегать домой, подумать худо могут —мол, дезертировал... Ну, Майка с матерью как? — Как все. Круто отвернувшись, Михаил уставился в синеющее сумерками окно. Нет оправданья..- И болезненно он захотел прижать к себе Майку, захо­ тел упасть на колени и целовать Марусины ноги... Из горла Михаила вырвался похожий на икоту звук. Пригнув голову, отеД молча грыз ногти, и Женька потянулся заглянуть в его глаза.