Сибирские огни, 1972, № 06

Женьке идти в школу, и он с волнением ждет встречи с Нинкой Дер­ беневой. И так хочется, чтобы она хоть чуточку соскучилась по нем,— неужели ей все равно, здесь ли он, нет ли его?! Женька любуется отцом. Не уйди тогда отец с Оронского, и ничего этого не было бы —ни шумного молодого прииска, ни ресторана, ни школы... Вдруг Женька увидел мать. Чуждо, с враждебным блеском в гла­ зах, из-за синей бархатной портьеры она осматривает зал,— в табачном чаду не сразу разглядишь кого надо, даже если этот кто-то сидит в цент­ ре зала во главе множества сдвинутых в линию столов... Мать подошла к мальчишкам. Женька вскочил, краснея от стыда. — Мам, поешь торта... — Садитесь, теть Марусь,—Шурка придвинул ей свой стул. — Уходите отсюда. Ухо-дите! Маруся направилась к мужу и потянула его из-за стола. Собутыль­ ники запротестовали: — Дай посидеть человеку, Мария. Кто воду пьет, тот на водуиза- робит; кто пьет водку, тот на вод... Оркестр умолк, и, покрывая ресторанный гвалт, громыхнул оперный бас Михаила: Распроклятая ты жинка — Сразу у слезы голосыть, Залякати чоловика, Шоб не знав вин шо робыть... Михаил хохочет и оглядывается, увлекаемый Марусей из зала. 2 На Михаила напала тоска. Вознаграждение было получено. Хотелось кричать: «Я, я — Роман­ чук, открыл этот прииск!» А что дальше?.. Представилось, будто главное, что он мог в жизни сделать,—уже позади. И ревнивая боязнь, что он уже не сделает больше ничего крупного, гнала мысль на взлет —ищи! Михаил пошел к Эдуарду Ивановичу. Едва переступив порог каби­ нета, сказал: — Отправляй скорей куда в тайгу, Эдька. А то на лесосеку сбегу. Вентиляция, брат, нужна. Геолог толкнул к Михаилу по столу папиросы. — Дай подумать, Миша. Видишь, база у нас на Глубоком. А там Суетин, послали его на участок. Между бровями у Михаила прорезалась глубокая поперечная склад­ ка. Ему было интересно знать, где обретается Суетин, но людям он это­ го не показывал, не спрашивал. Вдруг весело подмигнул: — Ладно! ...Прииск Открытый кустился, ветвился, отпочковывались от него зо­ лотые выселки, и на одном из этих малых приисков, на Глубоком, ока­ зался Ганька Суетин. Место глухое, тень от высокой горы лежит на посел­ ке до полудня, и лишь потом солнышко выглядывает... Наказали Ганьку. Угорел в забое студент-практикант. Суетин божился: «Предупреждал я его, что забой невентилированный после отпалки, в раскомандировку на минуту забежал, а он и залез... Ерепенистый такой парень, инженер, мол, будущий, сам с усам, чего доморощенного мастера слушаться,— вот и угорел...»