Сибирские огни, 1972, № 06

— А старостой кто был? Михаила вопрос не смутил: — Был батько и старостой. Хохлы —народ служивый, вы знаете же... Вот и дослужился. Время было шатко, держи крепче шапку. То белые, то красные. Ну, сельские богатеи отца и вытолкнули: берись, хохол Максюта, за гуж. А он рад стараться... — Ладно. Главное вот в чем. Ответьте, как и почему вы пошли против предписания приискового начальства? Вам приказано было до­ ждаться прибытия вооруженной фельдсвязи для доставки золота на Оронский, а до того заактировать и хранить металл. — Четыре человека поехали, все при оружии, с собаками,—чего бояться? У счетовода английская одностволка восьмого калибра —па сто саженей картечью любого врага снесет. Не говорю об Отхондое... Следователь выдвинул ящик стола и поставил на стол патрон до­ нышком кверху: на шляпке оттиснуты нерусские буквы: Бирмингам. — Не выстрелил патрон, не успел,—следователь перевернул пат­ рон шляпкой книзу.—А как думаешь, Романчук, Суетин мог бы? Михаил понял вопрос. Наморщив лоб, презрительно отмахнулся: — Трус он. Я считал —он лучшим сторожем по ночам будет. А во- обще-то —жадный он. Жадный. В отца. — А ты сам-то? —поинтересовался следователь. — Я? Не без того... — Какое оружие было у Вани? — Мой наганчик. Дал Ване —чтоб золото беречь, а потом, если этот еще придет, якут какой-то, долги спрашивать, так чтоб Ваня его придержал. — Откуда у тебя был этот наган, Романчук? — У колчаковского офицера спер, мальцом еще... Офицер на по­ стое у нас был. — Итак, почему вы не дождались фельдсвязи? Кому и сколько был должен Ваня?.. В темноте, за черными силуэтами сопок, дышало багровое зарево, то вспухая, то опадая, и дикий ветер нес на прииск густой запах гари. Мужа дома не было, сына —тоже, и Люба побежала узнать о мальчи­ ке к Романчукам... Переступив порог дома, Люба удивилась темноте и тишине. Никого? — Маруся!—Люба нашарила выключатель, щелкнула. Свету нет. Наверное, пожар подступил к высоковольтной линии Селигдарской электростанции, энергию и отключили. — Маруся! — повторно окликнула Люба, впадая в тревогу, и ощу­ пью подошла к кровати, спотыкаясь о раскрытые чемоданы. На постели лежала Маруся. — Маруся-а! Что с тобой, Марусенька? — Мишу... не отпустили.. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 1 В синеве утренних сумерек летят глухари жировать на голубичные поляны, на вечнозеленые брусничники,—торопятся поесть сладкого, по­ ка снег неглубок. Летят глухари —и бьются о провода: прииск вырос на извечном пути глухарином...