Сибирские огни, 1972, № 06

Семье йз четырех Душ со скарбом на подъем надо восемнадцать оленей, чтоб перекочевать. Олень ведь —не конь. Важенок —береги, не заезживай, запасные олени нужны. Прыгнул на спину оленю—хребет сломал ему.., В сырое лето попытка привяжется. А некробациллез? За­ гниют рога, заскучает олешек, ляжет и не встает... — Знаем, не первый год в тайге,—заговорил Михаил.—Не веришь, так и говори. — Постой, Миша,—перебил Эдуард Иванович. Но председатель, словно решив закончить объяснения, сказал: — С частниками вступать в договорные отношения я и права не имею. Артель же частная? Еще организация какая бы или... — Дело-то государственное.—Эдуард Иванович, нервничая, закурил новую папиросу от догоревшей.—Вместе Якутию поднимаем... — Вы партийный? —спросил председатель. — Вот партбилет... Миша! —геолог оглянулся на друга: —Могу я на партбилете поручиться, что ты не подведешь? — Да!—Михаил до хруста стиснул геологу руку. 12 Над прииском веет теплый ветер —конец февральско-мартовской пурги... Все в мире сулит перемены, и старатель ходит сам не свой. Ну, хорош этот разрез ли, шурф ли; ну, прииск обжитой, жизнь бестревож­ ная, ровная —да на кой ляд этот покой, когда в силе ты, а за голубыми сопками, за белыми гольцами, за сизыми лесами ждет тебя «фарт»... Клич бросил Мишка Романчук —зовет на верный «фарт», и сбегается народ проводить олений караван... Женька с Шуркой по-хозяйски покрикивают на ребятишек: — Не цапай их за рога! Дядь Отхондой не велел. А рожки у оленей молоденькие, короткие, черные и блестят, точно вороненые обрезки ружейных стволов... Женьке хочется поскорей прока­ титься, и он вбегает в дом узнать, скоро ли там соберутся... За столом ели «расколотку» —простуканную на чурке поленом сы­ рую, промороженную беломясную нельму, наструганную ломтями. Ми­ хаил жевал мощно, перемалывая рыбьи кости. Ваня грустными глазами следил за другом: — Мине теперь один работа —огорода... — Ешь, Ваня,—Отхондой подает китайцу «расколотку».—Мусустар скоро, лед будет таять —самый время цинга... Мороженый рыба-то от цинга хорошо. Маруся крепится. Давно ждала этого, но все равно внезапность отъ­ езда ошеломила, и она растерялась. Но теперь уж бояться нечего. Дело верное. Раз тут Эдуард Иванович вмешался — бояться нечего... Говори­ ла она Михаилу, что, мол, никуда с прииска не хочется. Неправда это! И ее веснами зовет цыганская кровь в даль далекую, и если бы не сы­ нишка —не отстала бы от Михаила. Дарья кидает за столом карты на дорогу и утешает Ваню: — Погоди-и... Вот конька купим... И-их! Плеточкой знай помахи­ вай! Растелешился, шатро поставил, парницу под голову кинул,—поле­ живай, чаек попивай, а дураки сами идут к тебе, навораживай, и денеж­ ки, ровно осенний листопад, сыплются... В доме сбилась вся старая артель Михаила. По обычаю, минуту не­ подвижно посидели в молчании. Потом гурьбой вышли на улицу, и От­ хондой выправил оленьи связки, уведя голову каравана за огородный