Сибирские огни № 05 - 1972

жене работы не будет, один я на семьдесят пять рублей не останусь. Бе­ рите, мол, другого человека, а нас увольняйте. И то ведь сказать, сколь­ ко он здесь поворочал —слава господи!.. Так что ты думаешь? Приехал из Тыштага секретарь райкома, прямо на машине подкатил, увез его с собой, два часа из кабинета не выпускал и уговорил: в председатели по­ селкового совета на два года... А какой из него председатель, ты поду­ май. С его-то здоровьем. Туда ведь железного человека надо. ...Здесь-то, конечно, многие рады. Семен Букреев с Гариком Ваниным уже и позд­ равлять прибегали. С пол-литрой. Берись, мол, Константин, не отказы­ вайся—мы тут с тобой кержаков этих, спекулянтов, расчешем. А я боюсь, сынок. Захлестнется он на этой работе И так уж одни мослы остались, насквозь светится... В общем-то, я знаю уже из письма матери про эти неожиданные пе­ ремены. И тревога ее мне понятна. Что и говорить—самое бы время сейчас Константину вернуться в город. Как ни заедали его директорские заботы, а все же два курса филфака он за эти годы осилил —теперь его и в городе учителем возьмут. Ну, а не возьмут, так можно до окончания института и на прежнюю работу вернуться —специальность у него в ру­ ках есть. Я еще и другое знаю, о чем, может быть, ни сам Костя, ни мать пока не задумывались. Не на два года еще он здесь задержится. Надол­ го прикипит, если не навсегда, Это сейчас секретарь райкома позволил себе роскошь два часа Костю уговаривать —пока он беспартийный. А ведь Костино заявление о приеме в партию лежит уже в райкоме. Че­ рез два года тот же секретарь вызовет его «на ковер» —и куда как ко­ роче будет их беседа. Здесь в районе тоже не глупые мужики сидят: они людьми разбрасываться не любят. Все это я должен, как старший брат, объяснить Косте —за тем и ехал. И все это я скажу ему завтра. ...Мы присядем в больничном коридоре на какой-то деревянный ящик; Костя будет слушать меня, кивать, поддакивать, с готовностью соглашаться. Эта готовность —словно речь не о нем, а о постороннем каком-то чудаке —даже рассердит меня, я обижусь и замолчу. А потом Костя сбежит на часок из больницы, натянув поверх халата мою болонью. Мы с ним заберемся на сопку, с вершины которой откро­ ется весь, как на ладони, уютный шахтерский городок Тыштаг; и там раскрасневшийся покашливающий Костя примется строить «загадки» своей здешней все же, а не городской жизни. И мы запьем его «загадки» кисловатым рислингом («и для больных неопасным») под черемшу без; хлеба.