Сибирские огни № 05 - 1972

сенка. Чушку, по-ихнему. После такого дела весь кишлак переблевался, вывернуло их бедных наизнанку. Киргизы, от мала до велика, валялись зеленые и на дух ничего не принимали. Старшина ихний, когда маленько отдышался, сел на белого коня и поехал к Анплею Степановичу жаловаться. Но до места не доехал. Возле озера столкнулся он с сыновьями Анплея Степановича. Те как раз лазали по брюхо в воде — ставили мордушки. Тут у старшины ду­ ша, видать, не стерпела —он погнал лошадь прямо в озеро и начал хле­ стать этих бугаев плеткой, хрипя и ругаясь по-своему. Сыновья Анплея Степановича сначала прикрывали уши руками, ныряли, а потом рас­ смотрели, что это всего-навсего сухонький старикашка, стащили его с коня и принялись курять. Они топили его с головой и держали там, за­ жав ногами, пока он, нахлебавшись воды, не затихал. Тогда братья поднимали старика, давали ему глотнуть воздуха и опять куряли В об­ щем, накупали они его до посинения, кинули поперек седла и турнули коня в обратную сторону Вот такие, значит, они были шутники. Но это —к слову. А в тот раз пошутила ихняя мамаша. Съешь, дескать, Пелагея, ложку горчицы —я тебе платье дам. — А какое платье дашь? —спросила Пелагея вроде бы с интересом. — Ну, хоть ситцевое, в горошек. — А праздничное не дашь? — За праздничное, девка, две ложки. — Черьпай,—согласилась Пелагея. Хозяйка, смеясь, зачерпнула вторую ложку. -— Теперь,— сказала Пелагея, нехорошо ощерясь,— намаж себе задницу! Как раз на всюю хватит... На другой день сгинула рыжая кобыла. Дед Дементий двое суток мотался по степи с уздечкой — искал. И не нашел. Пелагея извелась вся, плакала потихоньку. Про себя грешила Пелагея на хозяйку: она, мол, толстомясая, подучила пастухов, кыргизню свою немытую. Демен­ тию же про свои догадки и про то, как хозяйку за горчицу обрезала, не говорила — боялась. К концу вторых суток Анплей Степанович вышел после ужина во двор, глянул на уставшего работника и, ковыряя в зубах прутиком, сказал: — Зря, Дементий, ноги бьешь. Поди, ее давно уж кыргизы на ма­ хай пустили. Или волки задрали.—При этом разбойничьи его цыган­ ские глаза лениво смеялись. «У тебя, туды твою мышь, целая тыща их, а чтой-то ни одна на ма­ хай не попала. И волки не дерут»,—подумал Дементий, но смолчал. — Ты, паря,—опять заговорил хозяин,—имай другую, вот что. Отработаешь — куда тебя девать. Дед Дементий поймал другую лошадь, опять кобылу и опять ры­ жую, только в белых чулках —для приметности. Вторая кобыла пошла на махан через неделю. Расстроенный Де­ ментий заявился к хозяину и сказал: — Попытать разве еще? — Попытай, паря, попытай,—разрешил Анплей Степанович. — Я, Анплей Степанович,—сказал Дементий,— к табуну больше подпускать тогда не буду. Хочешь —обижайся, хочешь — нет, а только сомнение меня берет. Так что буду в пригоне держать. — А держи, паря, держи. Места не жалко. — Дурак-башка, Демка! — сердито сказал пастух-киргиз, выловив из косяка мосластого рыжего жеребца (дед Дементий пристрастный