Сибирские огни № 05 - 1972

болотного багула —узколистного вереска. Полуползучий кустарник, усеянный зонтиками белоцветной мелкотни, он заполонил и угреви- стые горки, и болота, и сухие мшаники, и все прогалы между деревья­ ми,—ему нипочем ни вечная холодная тень в щелистом распадке ключа, ни ярость солнца. Но сейчас настала такая жара, что белые цве­ точки словно тронуты ржой... Кукушки, мелодично кричавшие, надры­ ваясь с утра до ночи, теперь подают голос редко-редко, стомленные зноем. И вода из ключа исчезла совсем. Теперь пески отмываются в речке. У Степана словно душа распахнулась: вот и на устье ключа они весь день, и некого бояться. А у реки —легче. Ветерок... Обмелела реч­ ка. Берега сонно слипаются на пережимах, посредине белеют выгорев­ шие на солнце камни, тяжело волочатся усталые струи. И пойдешь ли с плетеным коробом в гору за песком, посидишь ли у речки в холод­ ке,—через десяток минут рубашка подсыхает, и хочется смочить ее снова. ...Ваня выбежал из стены тополей, от ледника. — Мяса нету, ево медведь ходи, кушай... 5 Горный мастер Суетин с высоты шахтного отвала обозревает рабо- чий полигон прииска. Работа Ганьке досталась завидная —досматри­ вать за всеми открытыми и шурфовыми старательскими работами, и надзирает Ганька усердно: от ежедневных затяжных прогулок веснуш­ ки у него на щеках слились в сплошные бурые пятна и оседлали пере­ носье, отчего глаза как бы еще больше посветлели, и когда мастер при­ стально вглядывается вдаль, от глаз к вискам туго натягиваются лучики морщинок... Завидная работа, но временная: уехал в полугодич­ ный отпуск за три года сразу старый мастер Филатыч. Ганька ле­ леет надежду закрепиться на этом месте, поэтому и боится неприят­ ностей. А жарища —сорок два градуса. На отвале, наверху, хоть немножко ветерком опахивает; посидеть бы можно. Не усидишь! Вон ре­ бятишки вдалеке сгуртились подле гидромонитора—водометной пуш­ ки. Бьет пушка такой тугой струей, что направь ее на до,м— бревна спичками разлетятся. А подвернется какой оголец под эту струю? От­ вечай потом... Ганька сбегает с отвала, и сухой песок с галечником ползет осыпью под его ногами. Петляя среди глубоких песчаных воронок—куполов (это следы шахтовых обвалов), Ганька торопится к гидромонитору, по пути срезав тальниковый прут подлиннее и нахлестывая им встречные ва­ луны. ...Оборвался скрип шурфового ворота, и старатели, пригоняя от бу­ тары пустые тачки, рассаживаются на серых камнях,^утирают потные лица и груди. Женька обносит всех ковшом с холодной водой и уважи­ тельно следит, как, запрокидывая кверху лицо и шевеля кадыком, пьют дядьки, как вода струится у них по щекам и шеям... Свои дядьки, хорошие. Из отцовской артели. Когда доктор Дербенев спас мамку, ар­ тель собрала вскладчину большие деньги. Доктор денег не взял и про­ гнал старателей. Деньги забрала бабка; сказала: «Мы люди не гордые, не то что доктор, хоть лечить умеем почище его». — Карманы-то чего раздутые у тебя, Женька?—интересуются старатели. — А это железняк с отвала.—Женька достает рогатку и демон­ стрирует свою меткость, пуляя черными тяжелыми окатышами.