Сибирские огни № 05 - 1972

— Взносы платить дело нехитрое. Вот вы, реоята, постоянно пи­ таетесь тут, а с моим желудком в столовую раз в году заходить можно, для контроля разве проведать. Селедку вон взял, она в моем возрасте, но в условиях содержалась похуже, чем я... Вот вам самим и организо­ вать, и проследить, чтоб на каждом столе стоял бесплатно графин с хвой­ ным отваром. Ба-альшое дело! —Филатыч говорил так, чтоб слышали все холостяки-столовщики, но Г'анька был ближе всех, и он заверил Фи- латыча: — Отвар организуем. Председатель прииска угостил Ганьку папиросой. Ганька из веж­ ливости взял и даже прикурил, но поперхнулся с извинением: — Йе пью и не курю, с той поры как в школе учусь. Филатыч с интересом пригляделся к нему; спросил, с какой он шах­ ты, как фамилия, и простился рукопожатием. — Так сделайте отвар, это вам профсоюзное поручение. Прямо из столовой Ганька прибежал на конный двор и напустился на начальника двора: — И не вздумай откручиваться! Ты в профсоюзе? Ну-ну, взносы платить все умеют. А ослабнет от цинги наш брат, рабочий человек? Кому это на руку? Империализму! Дело такое, отвар-то, оно только ка­ жется, что пустяк... Вези пихту в столовую. Штоб сегодня же. А то рабо­ чий коллектив не потерпит... Испуганный начальник конного двора немедленно выслал подводы в лес. Так заметили Ганьку. И хоть по-прежнему таскал он домой продук­ ты из столовой и рассовывал по «яшшечкам» и «мешечкам», однажды появилась в приисковой стенгазете статейка, в которой Ганьку хвалили: активный, растущий, в школе учится, из откатчиков вышел в крепиль­ щики, профсоюзные поручения выполняет с большой охотой... Газетка висела долго, а потом Ганька тайком снял ее и уложил на сокровенное дно сундука: тут и память, и документ! А там ввели Ганьку в профсоюзную комиссию и обязали заняться страхованием жизни. Ненадолго Ганька попал в тупик. Не скажешь же горняку: «Вот задавит тебя под обвалом —большие деньги получишь». За такое не то что просмеют, а и побить могут. Что же делать? Нечаян­ но оказавшись в клубе, Ганька встретился с заляпанным краской худож­ ником —и осенила мысль: художник-то даровой!.. Все ведь кругом да­ ровое—и школа тебе, и клуб, и больница,—умей пользоваться! Художник было воспротивился, но Ганька бросил неотразимый козырь: — Профсоюзное поручение тебе, самое ответственное в данный мо­ мент. Чего? Это ты брось —и так на хорошем окладе сидишь. В клубе на стене появился огромный новый холст в раме, произво­ дивший вместе комичное и траурное впечатление: здоровенный дядя с коричневым, без морщинки, лицом угрюмо глядит в вестибюль; под­ пись вершковыми черными буквами гласила: «Мне уже исполнилось шестьдесят лет, я опоздал застраховать свою жизнь». Михаил, как и многие, хохотал, глядя на дядю: не верилось в дя­ дин возраст, уж очень молодо он выглядел. Но начальство оценило Гань­ кины труды. И когда заболел шахтовый предместкома, составить отчет за него предложили Ганьке. «По бесплатным путевкам от шахты Центральная в доме отдыха побывало— 1 (один) чел.». Увлекшись, Ганька приписывает: «...и дру­ гие», но этой несообразности «один —и другие» никто не замечает, а ц заметит, так оставят: за честь родной шахты Суетцн стоит..,