Сибирские огни № 05 - 1972

топили в жилище? Пол из-под циновки пышет жаром, прижигает. Но это и неплохо, это лучше, чем холод... Слишком много холода натерпел­ ся Ван, хватит!.. Спит Ваня, бессильно уронив с лавки худую жилистую руку. Ста­ рость—единственное ощутимое приобретение за всю многотрудную жизнь... А свечной огарок клонится к занавеске окна... Вспыхнула што­ ра... Женька раскашлялся от дыма... ...В школе ликбеза шел последний урок. Вдруг настежь распахну­ лась дверь класса, и какая-то женщина заполошно крикнула: — Ратуйте, люди добрыи-и, Романчуки горять! Горять!.. Дом отстояли. Женьку с Ваней унесли в больницу. Оконные рамы выбиты, и в квартире, среди обкопченных стен, гуляет уличный холод. Под ногами стреляют лопающиеся осколки стекла. — Если б Женька сгорел, я бы тебя...—Михаил грохнул о стену гитарой, расшибив ее вдребезги.—С твоим ликбезом вместе. Вызывай мать, будет с внуком сидеть. 7 Бывшие хозяева дома не завели огорода, уж очень тяжело бороть­ ся с каменистой алданской землей. Михаил артельной помощью прош­ лой осенью раскорчевал при доме участок. Потея, обкапывали пни, вы­ ворачивали ломами тяжеленные валуны, оттаскивать которые зазывали прохожих, и тут же угощали за подмогу вином. Теперь у заплота изнут­ ри выложена высокая, до пояса, каменная стена, но Маруся все нащу­ пывает в земле камни и, оглядываясь, чтоб не угодить в бегающего кругом сынишку, откидывает их, готовя огород под посадку. Греет май­ ское солнышко, земля парится. Женька вдруг пронзительно взвизгнул, и у Маруси сердце от стра­ ху упало,—что случилось? И тут она услышала знакомый прокуренный голос: — Ай, мнучечек мой родименький, ай, да чем я мнучечка угошшу- то.—Словно крылом, взмахнув углом оранжевой шали, старая цыганка обняла подбежавшего Женьку и запричитала: —Узнал бабушку; узнал, черноглазенький, родная кровушка позвала-а... А я-то думала, забыл уж, где меня, старую, помнить... Кому я нужная... Из бесчисленных складок одежды цыганка стала вытаскивать зава­ ленные в крошках конфетки и обломанные пряники —дорожную добычу свою, и попутно расспрашивала Марусю: — Ет чо, доченька, при доме золото ковыряешь? Огород это? А где ж золото? Бес непоседливости всю жизнь мучал Михаила, и это особенно род­ нило его с тещей, тоже великой охотницей странствовать! Михаил лю­ бил Дарью и приезду ее был рад от души. А скоро Дарья отправилась знакомиться с прииском, и приискатель- ская вольница очень приглянулась цыганке. А Женьке-то радость! Один, даже с Шуркой Лампе, от дома далеко не отойдешь,—как встретятся драчливые мальчишки... Прииск большой, люди не все знают друг друга, да новый народ прибывает,—есть где Женьке с бабкой побегать... На окраине, в кустах, Дарья раздевает Женьку до трусиков и пря­ чет его одежду в суму.