Сибирские огни № 05 - 1972

«Батальоны вступают в бой», где подробно был описан путь дивизии. Потом были встречи с ее ветеранами. Рассказы их о боевых товарищах, о сражениях так увлек­ ли ребят, что они захотели своими глазами увидеть эти легендарные места. Так был определен маршрут: от монумента Славы в Новосибирске до безымянных солдатских могил Подмосковья. Но прежде побывали следопыты в Пет- шцеве: там, где была казнена и похоронена оя. Уж казалось, так знакома эта подмо­ сковная развилка дорог — по фотографиям, по описаниям. А вот выскочили из автобуса и застыли, пораженные. На фоне бескрай­ него неба, вся устремленная ввысь, с гордо запрокинутой головой, живая-живая стояла Зоя. А у босых, израненных ног — охапки цветов. Тридцать лет прошло после подвига партизанки Тани, тридцать лет приезжают сюда люди поклониться ее памяти. Старые и молодые. Пережившие войну и не видев­ шие ее. Но чаще всего здесь бывают пионеры. И неизвестно, кто первый придумал это, ка­ кой из отрядов первым оставил на ветке дерева красный галстук со своим адресом, положив этим начало традиции, но тради­ ция эта живет, ее поддерживает каждый побывавший здесь пионерский отряд. Разве­ вающиеся на ветру алые треугольники по­ хожи на негасимый костер, который не за­ носит снегом, не заливает дождем. А еще они похожи на пламя вечного огня, который зажгли благородные детские руки. Адреса на галстуках самые разные: Волгоград, Архангельск, Алтай, Карелия, Ленинград... И надписи вторят друг другу: «Будем до­ стойны твоей памяти», «Вечно живой Зое»... Теперь около памятника стало на один красный галстук больше. В Петрищеве всегда хочется побыть нае­ дине с самим собой. Со своей совестью. Окинуть беспристрастным взглядом всю свою жизнь, даже если она только началась и тебе всего 13—14 лет. Покусывая сухую травинку, смотреть в чистое, спокойное не­ бо и слушать тишину. Слушать очень вни­ мательно долго-долго, чтобы каждым нер­ вом своим, всем существом почувствовать мир на земле. Мирный день, мирное лето, мирную жизнь... И чтобы, почувствовав это, понять, как прекрасна она —жизнь, как страшно и невозможно —умереть. А ря­ дом —Зоя, ее спокойное, обращенное в небо лицо. Эмма Григорьевна не расспрашивала тогда своих следопытов, о чем они так со­ средоточенно раздумывали, какие вопросы для себя решали. Она не торопила их с ми­ тингом и возложением венка, хотя солнце уже клонилось к западу и времени было в обрез. Понимала: ребятам нужно запом­ нить это место сердцем. И каждый запомнил в Петрищеве свое... Когда они собрались у памятника, у каж­ дого в руках был букет цветов. Самых простых, подмосковных, на которые так щедр был июнь 1971 года. Такие цветы лю­ била, наверное, Зоя, выросшая в этих ме­ стах. У кого-то нашлась широкая белая лента, на ней тушью вывели слова: «Нашей Зое от следопытов школы № 47 г. Новоси­ бирска». Оля Неупокова и Галя Кадушки- на бережно положили самодельный венок к подножию памятника. Весь отряд, пре­ клонив колена, застыл в молчании. Мы часто задумываемся над тем, как передать нашим детям чувство сопричаст­ ности к всенародному подвигу, через кото­ рый страна прошла в годы войны. Им, ро­ дившимся, когда уже на полях затянулись раны траншей. Им, не знающим, что такое бомбежки и голод. Как сделать, чтобы со­ бытия тридцатилетней давности восприни­ мались ими так же остро, как и солдатами Великой Отечественной, чтобы чувства еди­ ной любви и ненависти объединили отцов и детей? Мы сочиняем для них книги, снимаем фильмы о смелых и преданных Родине лю­ дях. Но литература остается литературой, а самый увлекательный фильм тускнеет, когда побываешь в таких местах, как Пет- рищево, где История сама находит путь к сердцу и оставляет там след на всю жизнь. Я помню Петршцево другим, нежели ви­ дели его следопыты из 47-й школы. Был октябрь, серое низкое небо, мелкий надоед­ ливый дождь. Стена сиротливых, озябших берез растворялась в белесом тумане. За­ поздалый желтый лист опустился на Зоино плечо. Другой (может быть, с одной ветки), пролетая, задел мое лицо. И было нас толь­ ко двое... И мной владело странное щемя­ щее чувство вины за то, что родилась позд­ нее, за то, что не могла быть рядом с ней в те страшные дни... Ведь под моросящим дождем с каменного пьедестала смотрела на меня не легенда тридцатилетней давно­ сти, а обыкновенная девчонка, почти свер­ стница; и мучалась она теми же вопросами, и читала те же книжки, и любила те же цветы, что и я... И вот это чувство неоплатного, вечного, до последнего дыхания долга перед погиб­ шими и унесли с собой из Петрищева, из Подмосковья, новосибирские следопыты. Собравшись в тесном купе и развернув на столике карту Московской области, ре­ бята разыскивали знакомые и незнакомые названия: Руза, Старая Руза, Можайск... Следопыты собирались побывать в городах и селах, побеседовать со старожилами. И просто поклониться могилам земляков. В Москве новосибирцев встретили их друзья, ветераны дивизии, с которыми давно велась переписка. И один из них —Иван Трофимович Довженко решил сам показать ребятам то место, где вели свои первые, сначала еще оборонительные бои воины-си­ биряки. Местечко это называется Николина Гора. Сейчас это дачный район. Зелень, цветы, уютные домики в глубине садов. Загорелая детвора носилась по улицам и с любопыт­ ством поглядывала на незнакомых ребят, явно не местных, в одинаковой форме.