Сибирские огни № 05 - 1972

Он оглянулся. Справа тянулась к нему морда волка. Хищник пытался вскочить» чтобы наконец-то покончить с жертвой. Вой в нем пробудил прежнего зверя, но не хва- тало сил подняться. Не уйти теперь хищнику с реки, не бегать со стаей по бору. Но даже пропадая, он не мог смириться с тем, что рядом остается неубитая, живая добыча. И волк в бессиль­ ном отчаянии хватал пастью сырой холодный воздух. Стая видела, как льдину снова подхватило течение, бросило к скале и как с нее соскочил козел. Он добрался до противоположного берега, стряхнул с себя воду и скрылся в чаще. А волки еще долго бегали по берегу, следя за своим собратом на льдине. II У хищников к ночи одна забота — поесть. Хорошо козам: разгребут снег копыта­ ми и, пожалуйста, всякая травка, ешь вдоволь, а оленям или сохатым еще лучше: едят побеги берез, осин, даже кору. Колонку прожить зиму куда труднее, если иногда и случится удача, так соберется столько «родственников», что без драки тут не обойтись. Колонок взобрался на пень, взбил коготками слежавшуюся за день шерсть на боках, продул нос и —в путь, на добычу. Но куда? На мари он был прошлую ночь, промышлял неудачно и в соседнем ложке. Разве податься поближе к горам. Ему все равно, где бы ни застал день, переспать место най­ дется. И зверек запрыгал по снегу. Колонку в тайге все доступно, у него длинное, гибкое тело и цепкие когти. Его не удержат узкие щели, россыпи, скалы, дупла —всюду пролезет, проберется. И нет в бору другого такого дерзкого хищника. Он способен затеять драку с более сильным против­ ником, очень раздражителен, и раздражение у него быстро переходит в припадок бе­ шеного гнева, и тогда это слепое чувство охватывает все его существо. Не будь он таким смелым, ему пришлось бы постоянно уступать свое место другим... Колонок и не подозревал, какая неожиданность ждала его на отроге, куда он спешил. Оставалось несколько прыжков, и он ^был бы наверху, да вдруг уловил запах теп­ лого мяса. Колонок поднялся свечой, осмотрелся, потянул носом воздух. Действительно пахло свежим мясом. О, да тут, кажется, сова пирует! И хищник, уже охваченный зве­ риной ревностью, поспешил на запах Но что это? В ствол сосны впилась когтями созиная лапа, оторванная от совы вместе с боль­ шим куском еще теплого мяса. Зверек терпеть не мог совиного запаха, но голод пере­ борол. Колонок обглодал лапу, наглотался окровавленною снега... Куда же девалась сама сова? Колонок считал ее своей добычей и готов был драться за нее хоть с кем. От сосны убегал на дно лощины след крошечного оленя-кабарги, а рядом тяну­ лась полоска крови. Знал ли дерзкий зверек, что кабарга несла на своей спине сову? Сова поймала ее на вечерней кормежке. Но как было ей оборвать стремительный бег жертвы? И сова на скаку зацепилась лапой за сосну... Сова беспомощно лежала на снегу, насторожив клюв, готовая защищаться. Да где же ей теперь отбиться от колонка! Один удачный прыжок, писк — и птица забилась С разорванным горлом в снегу. Хищник напился крови, оттащил сову, зарыл в снег и— дальше, за кабаргою. Колонку везло в эту ночь: удача за удачей и ни одного соперника. Немного про­ бежал он от совы и наскочил на раненую кабарожку. Не успела та вскочить, как хищ­ ник уже прилип к ее спине, впился зубами в загривок. Животное, и без того еле живое, решило спасаться бегством, ничем другим оно не обладало для защиты от врагов. Кабарожка кричала, падала, истекая кровью.