Сибирские огни, № 04 - 1972

дателю колхоза. Как-никак, долгая меж ними дорога пролегла. Время теперь другое, и женщину нынешнюю ничем —ни кнутом, ни кулаком — не покоришь. свидАние В эту короткую поездку на родину мне посчастливилось побывать в добром десятке утевских домов, и встречи получались особенно за­ душевными, если хозяева были людьми пожилыми и еще помнили мое­ го отца, имя которого, как они говорили, «до сей поры у всех на сердце лежит». Вот такой задушевной и радостной была встреча с семьей Даши Гончаровой. Приглашение от Даши передал ее сынишка, школьник. — Маманя велела вам прийти завтра в двенадцать часов,—с неко­ торой важностью, хоть и не без смущенья объявил он.—Московская улица, дом номер пятьдесят. По новым воротам узнаете. Обязательно велела. — А как твою маманю зовут? —спросила я. — Зовут Дарья Степановна Гончарова.—В ломком голосе мальчи­ ка я различила нотку удивленья: неужели я его маманю не знаю? — Скажи, что приду. Мальчонка исчез, а Пелагея Александровна, знавшая всех утевцев, объяснила, что Даша Гончарова —колхозница, что муж у нее колхоз­ ный чабан, а девичья ее фамилия —Бахарева. Это была одна из самых распространенных в Утевке фамилий, и в улице, которую когда-то называли Кривушей, я в ребячьи свои годы кочевала из одной избы в другую, от одних Бахаревых к другим. Самой близкой моей подружкой была в ту пору Даша Бахарева, девчушка ред­ костной красоты. С этой Дашей мы вместе лазили по сугробам, бегали в луга за щавелем и клубникой, купались и даже однажды вместе тону­ ли—обеих, ухватив за косы, выволокли добрые люди... Отправившись к Гончаровым уже за полдень, я еще издали увидела ворота с четким номером 50. Вернее, не ворота, а недавно врытые стол­ бы. Дом у Гончаровых тоже был новый, и хотя крышу они уделали на­ спех, назвать избой это жилье уже не хотелось. Меня нетерпеливо ждали —в уличных окнах виднелись ребячьи ли­ ца, а от сквозных ворот метнулась в дом худенькая фигурка приходив­ шего с приглашением школьника. Во дворе я увидела Дашу, пышущую румянцем и улыбками,—в легком цветастом платье она шла навстречу по хрустящему снежку, и в чертах ее круглого лица что-то тотчас же по­ родному откликнулось в моем сердце. Мы поцеловались, прошли через сенцы в кухню, затем разом втис­ нулись в горницу. — Помнишь, поди, Надя Васильевна,—принимая у меня одежду, говорила Даша.—Помнишь, как у больницы на санках, да с горы-то, прямо в ручей влетели. Вымокли по шейку, а домой забоялись сразу ид­ ти. Неужто забыла, как сидели да тряслись? Мы посмеялись с оттенком легкой грусти о невозвратном детстве. А из-за стола уже встал и подошел ко мне Федор Васильевич Гончаров, муж Даши, плечистый, синеглазый, докрасна загоревший на ветрах и солнце. Спросив разрешения, он тоже крепко меня поцеловал. Мы усе­ лись за стол. Даша осталась возле топившейся голландки: в широком