Сибирские огни, № 04 - 1972

вот и пропечатай в газетке про наши-то луга. Коровенки вон как по тра­ ве тоскуют. Посеять бы там какую травку, сызначала луг поднять. Вот, оказывается, о чем болело сердце у старого крестьянина. Вернувшись из Утевки, я не сразу, за множеством впечатлений, вспомнила об этих двух встречах. Но, перечитав как-то беглые свои за­ писи, крепко задумалась о судьбе двух утевских дедов. Оба они равно принадлежали к тому поколению, которому дове­ лось с болью и мукой преодолевать в себе страсти собственника, на ко­ их прочно держался вековечный строй старой деревни. Это они вынесли на своих плечах все поиски и тяготы первых лет неустоявшейся колхоз­ ной жизни, а позднее —непосильный труд в годы величайшей войны. Но при всем том жизнь Коростылева, или Коростеля, была в обгцем- то обыкновенной жизнью старого деревенского человека. Совсем иное дело Василий Попов, Комбатан. Он прошел путь осо­ бенный, совершенно неповторимый. Решающий поворот в его судьбе произошел, когда, в привычном многолюдстве своего полка, он в 1916 го­ ду, после долгого пути по неведомым ему «океан-морям», ступил на бе­ рег чужедальнего порта Марсель. Вооружены были русские солдаты уже во Франции. Освоив оружие иностранного образца, целых два года, бок о бок с французскими военными частями, сражались они против солдат кайзера, пока не докатился до них сперва смутный слушок, а потом вернейшее известие, что им уже не надо, проливая свою и чужую кровь, «сполнять присягу»: русский царь отрекся от престола. Тут и начались восстания в русском экспедиционном корпусе —солдаты отказались вое­ вать и потребовали возвращения на родину. Удачливо миновав многие чрезвычайно опасные испытания, Комба­ тан Василий Попов остался живым, невредимым и вместе с другими та­ кими же «счастливчиками» был посажен на корабль и отправлен в Рос­ сию. После долгого пути их высадили в Крыму, где в то время свиреп­ ствовал барон Врангель. Но крымский «диктатор», наверное, предчув­ ствовал, что ему придется удирать в чужие края, и белякам совсем уж ни к чему было это воинство, одержимое единственным желанием —до­ браться до родной хаты. От Крыма началось мучительное, изобилующее смертельными пере­ дрягами сухопутное скитание Василия Попова. Он не шел, а, можно сказать, пробивался к родной Утевке через множество больших и малых фронтов, через бандитские заставы разных атаманов и атаманчиков. Довелось ему изрядно помаяться в потоках мешочников и беженцев, подолгу валялся он на постылых сыпнотифозных станциях, но ничто не взяло его —ни страх, ни голод, ни тиф, потому что сквозь все это мутное кипенье видел он одно —свет родной степи. И когда случилось чудо, когда исхудавший и донельзя измотанный Комбатан увидел, наконец, соломенные крыши своего села, подкосились вдруг его солдатские ноги и припал он к земле головою, дико заросшей рыжим волосом, и заплакал, как малое дитя. Когда же опамятовался немного, то понял, что лежит у самого погоста, неподалеку от родитель­ ских могил. Так вернулся Комбатан «на землю отцов своих», так он поверил, что отныне не покинет ее до смертного своего часа... На самом себе ис­ пытал Василий Попов, какую власть имеет над человеком тоска по Родине. Научившись кое-как болтать по-французски, он и малой капель­ кой не прикипел к французской земле, и ни тени желания не возникло у него раствориться в чужом народе. В общем, два этих старика —Комбатан и Коростель —оказывались людьми неравного и несравнимого жизненного опыта. Но одно объеди- зо