Сибирские огни, № 04 - 1972

Вездеход, трясясь и воя, выбрался на грейдерную дорогу и, под за­ щитой лесной полосы, мы покатили в Утевку. Дмитрий Григорьевич молчал, то ли погруженный в свои думы, то ли в дреме, шофер напряженно всматривался в дорогу. Вдруг прямо перед нами выскочила на свет какая-то зверюшка. — Заяц! Дмитрий Григорьич, заяц! —закричал шофер. По дороге, в косых буранных струях, действительно скакал заяц: ныряющий свет фар выхватывал то тупой задок, то высоко взброшен­ ные лапы. Обезумевший от страха, от грохота мотора, заяц по прямой удирал от машины. Метель стихла внезапно, будто по щучьему веленью, и лишь лег­ кие, бесшумные струйки снега курились на гребнях сугробов, перекрыв­ ших дорогу. Утевка предстала перед нами, погруженная в глубокий, по­ койный сон. На всех крышах, соломенных, тесовых, шиферных, лежали высокие шапки снега. Дома казались одинаковыми под этими белыми шапками, и я не сразу увидела домик Пелагеи Александровны. Меня ждал горячий чай,—Пелагея Александровна извлекла чай­ ник из стеганки. За чаем я рассказала о собрании. — Считаем, считаем,—откликнулась Пелагея Александровна.—Мы на сессии сельсовета тоже все считаем, прикидываем, спорим. Тут пере­ счет идет крупный. Коренной пересчет. Вокруг него вся жизнь деревни, колхоза, колхозников как на оси переворачивается. Мы уже в постель улеглись, когда я, не выдержав, рассказала еще и об Иване Владимировиче. На этот раз Пелагея Александровна долго молчала* верно, раздумывая. Наконец, из темноты донесся до меня ее тихий голос: —^Нет. Мне почему-то кажется, что трудно простить и примирить­ ся-^-ей, женщине. И он это слишком хорошо знает. А может, и Дмитрий Григорьевич тоже знает. После долгой паузы, она задумчиво сказала: :г- Как изменились люди, подумать только. Женщины, жены совсем иными стали. У нас в Утевке в прошлом году что-то похожее случилось. Муж у председательши сельсовета загулял тут с одной. Жена собрала ему чемодан и при всем честном народе за дверь выставила. Неделю он мотался по знакомым, но к крале своей —ни ногой. И к жене пришел прощенья просить. Трусил и волновался, как мальчишка,— а ведь до капитана дослужился и медали имеет. Меня с одним членом сельсовета на подмогу взял. (Я-то, положим, знала: обмирает председательша, бо­ ится, ну-ка, не вернется. Только виду не показывала). Ну, мы и угово­ рили ее дверь открыть, и чемодан сами внесли. Не поверите, замиренье чуть не всей улицей праздновали, застолье было и «горько» кричали... Да-а. Времена нынче и вправду другие настали. И тому Ивану Влади­ мировичу нелегко придется с его Клавдией... не то, что Ивану Мельнику,. — Какому Ивану Мельнику? — Спать, спать,— ворчливо откликнулась Пелагея Александров­ на.—Та история давняя. В другой раз. КОМ БАТАН и коростель К утру метель разыгралась не на шутку —свист и вой ветра злове­ ще отдавались в печной трубе, окна занесло напрочь, и они стали совсем слепыми, так что пришлось зажечь свет.