Сибирские огни, № 04 - 1972

— Ты понять должен: это влияет на производство. Народ волнует­ ся. Выходит, не частное это дело. — Я с ней говорил,—ответил председатель и надвинул шапку на самые глаза.—Она никак. — Сын ведь между вами,—с упреком произнес Усачев. — Сына я люблю,—глухо обронил Иван Владимирович. Они помолчали. — Кончать надо. Туда или сюда! —сказал секретарь. — Ладно,—отозвался Иван Владимирович. В тускловатом его голосе не слышалось ни малейшего оттенка уве­ ренности или надежды —в комнате повисло тягостное молчание. Вот, значит, каким запутанным было «личное дело» председателя, которое «влияло на производство»... ...Вечером в клубе открылось общее собрание. На сцене, за крас­ ным столом уселись рядышком председатель колхоза и секретарь парт­ организации. Иван Владимирович молча, исподлобья поглядывал в зал, а секретарь встал и объявил повестку дня. На сцену поднялся Усачев, и я уже приготовилась выслушать еще одно, может быть, тысячное со­ брание, на каких довелось мне побывать за долгую жизнь. Дмитрий Григорьевич сразу перешел к делам колхоза «Красное знамя». Он орудовал главным образом цифрами, но это совсем непо­ хоже было на унылое, с запинкой перечисление цифровых показателей, вписанных в доклад секретаря райкома рукою консультанта или ин­ структора: цифры у Дмитрия Григорьевича били, неоспоримо доказы­ вая динамику роста, открывая ближние и дальние перспективы развития обширного хозяйства колхоза. В руках у секретаря райкома не было даже самой малой бумажонки —видно, он досконально, до мелочей знал экономику колхоза. Взяв кусочек мела, секретарь подошел к школьной доске, стоявшей в глубине сцены. Многозначительные цифры, крупно и четко выведен­ ные им на доске, с предельной выразительностью рассказали о неравно­ мерности развития и о неравной доходности двух основных «цехов» колхозного хозяйства: полеводство приносило миллионные прибыли, а животноводство... — Да,—подтвердил докладчик,—животноводство пока убыточно. Оно не покрывает даже затрат, на него произведенных.—Он повернулся к залу и прямо спросил: —Скажите, можем ли мы накинуть две копен­ ки на литр? — Откуда? —послышалось из зала.—Да тут хоть сбавляй! Доярки, кучно сидевшие в первых рядах, заметно волновались, пе­ решептывались. Но что могли они возразить докладчику? Цифры есть цифры, их не переиначишь. По первым рядам словно волны прокатились и улеглись... Только одна женщина не повернула головы в тяжелом платке, не сказала ни слова. Прямая, неподвижная, она сидела как бы отдельно от всех ос­ тальных, никто к ней не обращался, и неожиданно мне пришла в голову мысль, что это и есть Клавдия, жена Ивана Владимировича и мать его сынишки... Но собрание как раз достигло полного накала, и я забыла про Клавдию. Дмитрий Григорьевич уже не у доски стоял, а расхаживал по краю сцены,—между ним и колхозниками шла горячая, иногда запальчивая беседа. Вопросы, цифры так и сыпались на Усачева, и он, не задумы­ ваясь, отвечал, тоже приводя цифры, и говорил с такой резкой прямо­ тою, что было ясно: нет, такого секретаря не собьешь.