Сибирские огни, № 04 - 1972

Но дело не в такой близости некоторых интонаций, а в более глубоком родстве. Поэтика Твардовского — явление чрезвы­ чайно сложное, пока мало исследованное. При внешней традиционности, классичности, даже фольклорности, стих Твардовского сво­ бодно и глубоко вобрал в себя всю услож­ ненность и утонченность мировосприятия нашей эпохи, на его основе поэт произвел наиболее обширное и новаторское, из всех нынешних поэтов, поэтическое исследование современного советского общества. Одним из истоков глубинной народности является как раз слияние крестьянского чувства са­ мых корней действительности с обширным опытом солдата, испытавшего душу на край­ них гранях жизни и смерти. Все это, конеч­ но, помножено на гигантский индивидуаль­ ный талант. Крестьянское чувство корней и опыт сол­ дата родственны и Л. Решетникову, хотя нашли выражение в меньшем диапазоне и силе. Л. Решетников не публицист и не эпик. Он чуть ли не единственный из но­ восибирских поэтов среднего и старшего по­ колений, который не написал ни одной по­ эмы. Как бы, наконец, отойдя душой от вой­ ны, от послевоенной армейской службы, по­ эт вернулся к родным вятским местам. По­ добно Перевалову, он тоже создал большой цикл стихов о своей родине — «Возвраще­ ние». Он менее проблемен, чем Н. Перевалов в «Тропинках детства», для него важны не столько изменения, разумеющиеся сами со­ бой, сколько то постоянное, вечное, прекрас­ ное, что хранит в себе деревня с ее приро­ дой, земледельческим трудом, национальны­ ми корнями. Сладка в родном дому водица, Хоть и родных уж в доме нет. Тяну бадью, спешу напиться, Как год назад иль много лет. Пил из нее отец. И пили Отец отца и деда дед. И суть не в том, что нет их — рано Ушли они,— что нынче в лом Идет вода, бежит из крана Водопровода... Суть не в том. Для Решетникова нормы крестьянской нравственности и посейчас являются норма ми общенародными. В «Слове о моем отце Василии Павловиче Решетникове» он вспо­ минает, каким уважением односельчан поль­ зовался деревенский плотник, с каким до­ стоинством он жил, работал и общался с людьми. Поэт спрашивает сам себя: Только гляжу я встревоженным оком, С сыном на тропку ступая с крыльца: Глянет ли он на меня ненароком. Так вот, как некогда — я на отца? В разговоре о поколениях поэт с немень- шей тревогой и критичностью обращается не только к сыну, но и к самому себе: а до­ стоин ли я уважения молодых, по плечу ли мне быть им примером? Поэзия Л. Решетникова отобразила одну особенную черту военного поколения. Юность оно провело на фронте, созревало в тяжелую пору восстановления разрушен­ ного войной, а сейчас, в мирные, обеспе­ ченные дни, находится на главных рубежах, живет всеми делами и тревогами нашего не­ спокойного века. Ему еще далеко до пенсии, разве что по воинской инвалидности,— а оно уже поседело, и фронтовые раны, и голод­ ные годы, и нервное напряжение десятиле­ тий все сильней напоминает о себе. И тем не менее, именно в этом поколе­ нии очень остро живет какое-то чувство ви­ ны за недоделанное, недодуманное, за. что-то неисправленное в себе,— хотя никто столько не сделал и не вынес, как поколение нынеш­ них пятидесятилетних. Это чувство безвин­ ной вины прорывается у Решетникова в сти­ хотворении о Саше Щукине, в воспомина­ ниях о родителях, с которыми так мало пришлось видеться в жизни, в раздумье о детях, уважение которых хочется заслу­ жить с честью... И совесть счет грехам ведет Без лишних слов и послабления: Вот — промах, вот — проступок, вот — Не отступленье,— преступленье. Там мог сказать, да не посмел. Не подтолкнул тот воз — завозно. Там сил, как видно, пожалел, И если пел — вполсилы пел. А там и спел, да было поздно. .............................................................................................. 9 0 * И не у кого, хоть умри. Просить пощады. И не надо! Поэзия Л. Решетникова, при всей разно­ плановости тем и мотивов, при некоторой пестроте почерка, является, в то же время, очень цельной. Народные черты крестьянина, солдата, интеллигента рождают в своем един­ стве беспощадную требовательность к себе, к сотоваоишам, к потомкам. В этом заклю­ чается высокая этика поэзии Л. Решетни­ кова. Близок к Л. Решетникову военной темой Иван Георгиевич Краснов, единственный из новосибирских поэтов, который и сейчас про­ должает службу в армии, в звании подпол­ ковника То же самое чувство вины живых перед памятью погибших сильно выражено в поэме «Алеша»: И тогда я ему шепчу, Как живому: — Прости, Алеша, Что бывает не по плечу Мне космической эры ноша. Мне бы, милый, хватку твою, Глаз твой цепкий, руки летучие... Очень верно в песнях поют, Что в боях погибали лучшие. «Брат-солдат, ты меня прости,— говорит поэт,—чтс сегодня мой, а не твой, сын си­ дит над чертежной доской и дорогами бре­ дит звездными. Но скорее тебе, чем мне, он на зрелость сдает экзамен». Это чувство ка­ тегоричней и обобщенней, чем у Решетнико­ ва, горечь настолько сильна, что тут прояв­ ляется даже недооценка самого себя и своих живущих сотоварищей. Но призыв равнять­ ся на павших героев благороден и воспиту- ющ без дидактики.