Сибирские огни, № 04 - 1972

вительной полетностью, свободой, задушев­ ностью интонации. Он так же, как и Лисов­ ский, предан традиционной поэтической форме, без стилевой модернизации, без ус­ ложненного ассоциативного строя. Но если для пробуждения поэтического видения Ли­ совскому нужно сильное воздействие како­ го-либо броского, необычного явления, то Перевалов очень свежо, живо и образно реагирует на самые обыденные вещи. Его стих живописен, подробности ярки и само­ стоятельны. Тонким мастерством он близок Стюарт, а естественной непосредственностью взгляда и выражения — Кубышкину. Уже в ранней поэме «В сельской шко­ ле», написанной в 1949 г., привлекало от­ лично развитое чувство красок и предмет­ ности, выраженное простыми средствами, удивительная свежесть восприятия при тра­ диционности формы: Кто-то ломаные строчки Чертит огненным пером. Не спеша, пустые бочки Перекатывает гром. Но в пЪлнеба солнце зноем Плавит синее стекло, И проходят стороною Тихо, мирно, тяжело Многослойные, большие Грозовые облака, Будто горы меловые, Розоватые слегка. У Н. Перевалова почти нет в стихах чувств одноплановых. Даже в такой, каза­ лось бы, пейзажной зарисовке светлое, яс­ ное ощущение как бы углублено легкой пе­ чалью, сожалением, чуть прозвучавшим в эпитете «бывшим»: Идут плоты распахнутой рекой, Плывут своим путем многонедельным. •И я машу приветливо рукой Вот этим бывшим рощам корабельным. Правда, есть круг мотивов, в котором стих Н. Перевалова становится жестким и резким — это стихи о пошлости и подлости в жизни. Больше, чем кто-либо другой из новосибирских поэтов, он написал о тем­ ных сторонах человеческих отношений. У не­ го есть страшное стихотворение «Мензур­ ка» — проклятие женщине, которая родила урода, потому что хотеда вытравить плод, но лишь искалечила ребенка еще во чреве. В стихотворении «Полночный гость» жен­ щина приводит к себе в комнату, где спит ребенок, случайного мужчину; в своем гне­ ве поэт идет даже на упрощение, на пла­ катную броскость обличения: «гость» мимо­ ходом раздавил игрушку, валявшуюся на полу. В лучших обличительных стихах Пере­ валов поднимается до высокой публицисти­ ки. Вот он описывает нищего, который за­ шел в электричку,— «хмельной, нездешний, неизвестный»: Идет хромающим шажком, Поет о гибели Гастелло. И каплет, каплет медный дождь В ладонь для нового запоя, Певец, недорого берешь За память светлую героя! Поэт пытается образумить «певца»: «Ужели трудно в наше время идти — пу­ скай на костыле! — идти, поддержанному всеми?» Но приговор его категоричен: «Но если старой жаль привычки, сойди, непро­ шеный певец, сойди ты с нашей элек­ трички!» Сами названия стихов говорят об адре­ сатах обличения: «Анонимное письмо», «Ку­ кушка». В середине шестидесятых годов Н. Пе­ ревалов написал один из самых проникно­ венных своих циклов — «Тропинки детства», о вятском селе, где он родился, о городе в Кировской области, где учился. Прекрасный образ находит он, чтобы вы­ разить чувство возвращения в родные ме­ ста: Знакомый мир — и тот он и не тот: От грусти плачь, от радости рассмейся. Как будто вдруг забытый звездолет Вернулся из космического рейса. В цикле есть стихотворение «Спит се­ ло...» В ночи рокочут реактивные самолеты, а в избе перед поэтом горит керосиновая лампа — в селе еще нет электричества. Кон­ траст так и тянет на публицистическое, кри­ тическое решение темы. Но Перевалов и здесь видит проблему более стереоско- пично. О сельских сложностях и трудностях ска­ зано уже не раз в общегосударственном масштабе и достаточно самокритично. Но поэт подходит к проблеме как раз с того конца, где именно поэзия может быть осо­ бенно действенной... Вот сейчас, ночью, он готов вскочить и ударить в набат: В тот набат, и горький, и суровый: — Отчий край, где кладов не сочтешь, Край лесной, и хлебный, и медовый. Почему невесело живешь? Он обращается ни к кому иному, как к своим «сельчанам-домоседам»: Жизнь прекрасна. Вы — ее основа. К солнцу, ввысь, на птичьи голоса, Рукава закатывая снова, Поднимите ясные глаза... Спохватившись, что кругом ночь, поэт кончает стихотворение и шутливо, и лири­ чески, и, вместе с тем, серьезно: Так и быть, друзья-однополчане, Отдыхайте нынче без тревог. Доброй ночи! Тихий, тихий ветер. Ты мечты крылатые струи. Добрых снов! Но завтра на рассвете Берегитесь, вятичи мои! Благотворные сдв г в нашей жизни -да последние десятилетия поэт нигде не про­ декларировал, не воспел, он просто принял их, естественно и органично. Поэтому он обратился с любовным упреком к своим вятичам, ибо теперь главное зависит от их рук и энергии. Он рисует образ крестьянина^ со стран­ ным прозвищем Любер, который противо­ стоит спящим односельчанам. Любер кипит,