Сибирские огни, № 04 - 1972

ставление поколений. Но Лисовский, с при­ сущей ему категоричностью, вскоре абсо­ лютизировал некоторые внешние признаки полюбившегося ему типа молодежи: В бахилах тяжелых и жестких... Ну где тут мечтать о прическе, О блеске и холе ногтей?! И мне всех дороже на свете. Милее других во сто крат. Рабочие, Грубые эти, Шершавые руки девчат!: Вряд ли сейчас найдешь рабочую или колхозную девчонку, которой этот портрет приглянулся бы как образец. В 1986 г. К. Лисовский написал поэму «Сумасшедший поезд» — вероятно, самое значительное свое произведение. Мы уже заметили, что поэт склонен к категорично­ сти и однолинейное™ оценок, но в этой поэме проблема ставится сложно. Автор с гневом изображает Колчака, его черную, отягощенную совесть. Но, вместе с тем, он вспоминает, что адмирал был видным ис­ следователем Севера, что до сих пор есть в Ледовитом океане остров Колчака, от­ крытый им. Умирающий под пытками мат­ рос Дрозд говорит Колчаку: «Зачем же вы штурвал ледокола сменили вдруг на штык палача?» Поэма утверждает: даже талантливый и смелый человек ничего иного не получит от истории, кроме народной ненависти и пре­ зрения, если он пойдет против главного движения своего времени, если зверствами попытается подавить возрождение своего народа. Этот исторический урок поэт под­ нимает до обобщения («когда Колчак ис­ панский Франко услышит клич: «Но паса- ран!»; «где-то по джунглям рыскает Чом- бе — рыскает конголезский Колчак»). В соответствии с усложнившейся идей­ ной задачей Лисовский усложняет и форму поэмы, впервые в своей эпике взрывая хро- никалыгость композиции, монотонность рит­ мики, бросаясь в поиски наиболее впечат­ ляющих средств выразительности. В целом форма поэмы интересна и с ус­ пехом способствует решению идейной зада­ чи. Многообразие ритмики, соответствую­ щей содержанию эпизодов, создает полифо- ничность, на стыке ритмических переходов рождается дополнительное напряжение. Есть эмоционально мощные куски: напри­ мер, когда Колчак бежит от безумной ста­ рухи, которая просит его помолиться за убиенных Колчаком, или когда он разгова­ ривает со своей совестью. И по всей поэме, то непосредственно врываясь в эпизоды, то лишь как бы фоном звуча в перестуке ко­ лес, мечется «сумасшедший поезд» с салон- вагоном Колчака, запутавшийся, обречен­ ный, не имеющий ни выхода, ни цели. Сквозной образ «сумасшедшего поезда», символизирующий всю колчаковщину, пре­ восходно найден поэтом. В ту пору, когда Лисовский писал «Солнце над Курейкой», Смердов публико­ вал «Пушкинские горы», а Стюарт готовила к изданию книгу «Новый дом», появились в Новосибирске, еще в армейской форме, кое-кто со следами ранений, поэты «воен­ ного» поколения, которые свои первые сти­ хи написали на фронте. Большинство из них не были коренными сибиряками, они съехались из разных мест, принеся с собой в поэзию и мощное эхо войны, и мотивы далекой от Сибири роди­ мой сторонки. Бывший саперный лейтенант Н. Перевалов и военный газетчик подпол­ ковник Л. Решетников — земляки-вятичи. Подполковник И. Краснов, и сейчас продол­ жающий службу в армии, родился в Чува­ шии. Только И. Ветлугин из этого поколе­ ния новосибирских поэтов — сибиряк, ал­ таец. Они уже не были так привержены к вос­ певанию Сибири; не будучи свидетелями ее гигантских предвоенных преобразований, они приняли как норму ее новый облик. В них не было того восторженного энтузи­ азма первооткрывателей, который так силен у Смердова и Лисовского. 1942 год — вот дата первых стихов Ни­ колая Илларионовича Перевалова. Место их написания — фронт. В стихотворении 1943 г. «Пейзаж» выражено то отношение к войне, которое станет характерным для поэзии Перевалова: «В горячке боев даже солнечный бор искалечен, как сердце твое искалечено этой войной». У него нет батальных стихотворений, воспевания боевых подвигов. Для него вой­ на — тягостная, страшная необходимость, ранившая душу на всю жизнь. Но рану ду­ ши поэт переносит мужественно и внушает читателям готовность к тому, что испытания снова могут стать необходимостью. В более позднем стихотворении «Мьп с тобой» он говорит: Поседевшие, огрубевшие, Уцелевшие в дни войны. Ничего забыть не сумевшие — Это мы с тобой, это мы. Не пахали мы, не ковали мы. Не вздыхали мы при луне, А живых людей убивали мы В наши двадцать лет на войне. За встревоженный, настороженный Мир обложенный тучей тьмы, Больше всех горим, как положено,— Это мы с тобой, это мы. Стихотворение «Шинельное сукно» на­ полнено сложным и сильным чувством... Усталая ткачиха невесело смотрит, как с ее станков сбегает «не радуга шелков», а ши­ нельное сукно: «Его перекрестят ремнями на груди, его изрешетят свинцовые дожди». «Благослови его проклятую судьбу»,— призывает поэт.— Ведь «не по своей вине стоим лицом к беде». «Твой план велик, ве­ лик. Твой долг велит, велит. И, вопреки всему, душа болит, болит». Сознание «про­ клятой» необходимости в высокой степени свойственно пожилой ткачихе, как и самому поэту. Военная тема не является единственной в творчестве Н. Перевалова; он — поэт ши­ рокого диапазона. Его стихи обладают уди