Сибирские огни, № 04 - 1972

усомнится в его силе или посмеет подойти к нему, и, не дожидаясь команды Одногла* вой, бросился за рогачом. Теперь он решил свести с ним счеты... Наст слабел. Меченый чаще заваливался в снег, он отстал от стаи. Олень выбился из сил. Голова упала под тяжестью рогов, шерсть взъерошилась и потеряла лоск. Ноги до костей были разорваны настом, и теплая кровь окропляла его след. Бежал он медленно. Скорее бы к скалам! Он вспомнил выступ над прова­ лом и решил, что только там можно, спастись. Но волки не стали ждать ни минуты. Пока держал их наст, Одноглазая решила кончать с оленем. На бегу она подала знак остальным — нападать. Вперед выкатилась Шустрая. Она обошла рогача полу­ кругом и бросилась на него сбоку, вцепилась зубами в загривок, повисла на нем. Ей на помощь подоспели остальные. Взревел олень от страшной боли, и далеко по бору разнеслось громкое эхо... Старый ворон каркал на всю тайгу. Из чащи стали выползать четвероногие «на­ хлебники». Ожил хищный мир Бэюн-Куту. Но до развязки было еще далеко. Рогач не сдался. Не так просто оказалось за- * владеть им в глубоком снегу, где волки тонули с головой. Вот олень сделал невероят­ ное усилие, взмах рогами, прыжок, и переярок распластался у него под ногами. Еще бросок в сторону, падение, но какая-то неведомая сила и тут выручила старого доброго оленя, он вскочил, стряхнул с себя страшную тяжесть и снова один понесся вперед. Кровь заливала снег. Его глаза уже с трудом различали стволы деревьев, колоды, пни. Он стал спотыкаться, ноги отказывались служить. И все же он пробивался вперед к скале с уступом, все больше слабея. Волки, отстали. Солнце окончательно растопило наст, и дальнейшая погоня не обещала хищникам успеха. Знала Одноглазая, что олень тяжело ранен, обессилел, не сможет далеко уйти, где-то близко заляжет. Нужно было переждать до утра, за ночь снова настынет снежная корка, и на рассвете они возьмут оленя. Волки стали выбирать место для дневки. Но тут подлетел старый ворон, стал что-то скрипеть, махал крылья­ ми и, перелетая от сосны к сосне, звал хищников за собою по следу оленя. Там, куда убегали неровной стежкой следы рогача, маячили кудрявые сосны, а за ними, на фоне голубого неба, торчали мрачные силуэты гранитных откосов. Среди них Одноглазая узнала скалу с выступом и звериным кладбищем под нею, и тут ей стало понятно, что именно туда отступает рогач. Теперь уже не уйти ему от расправы! Старый ворон нагнал оленя, кружился над ним, кричал. Следом летели стаями вороны, и их зловещее карканье разносилось далеко по бору. Знал рогач: не к добру кричат черные птицы. Он истекал кровью и уже не способен был сопротивляться. Те­ перь бы- только выбраться на верх скалы, на выступ, что нависает над провалом. Ноги оленя окончательно онемели и почти не сгибались. И все же он продолжал брести по глубокому снегу к скале... Волки не торопились. За свою долгую жизнь Одноглазая не помнит случая, чтобы загнанное на выступ животное осталось живым. Об этом свидетельствуют мно­ гочисленные скелеты крупных зверей, скопившиеся под мрачной скалою. Теперь у вол­ ков одна забота — преследовать рогача не торопясь, пока он не добредет до выступа. Волки разделились. Одноглазая решила сама преследовать жертву до выступа, а Меченый с Шустрой и остальными бросились к подножью скалы, к месту предстоя­ щего пира. Олень шагал, уже не оглядываясь, вслепую взбирался по крутому косогору на верх отрога, все чаще падая от изнеможения. За ним, теперь почти по пятам, бежала Одноглазая. Ее подбадривала близость развязки, и она не щадила себя в этом послед­ нем беге. Вот они оба почти вместе оказались на скале рядом с выступом. Природа будто нарочно сделала тут выступ, вернее площадку над скалою, чтобы на ней могли спасаться от хищников копытные звери. Площадка была крошечная, не­ ровная, с покатом в одну сторону и нависала над глубокой пропастью. Попасть на нее можно было только через узкую щель в гранитной стене, обрамляющей верх скалы. Именно на эту площадку и спешил олень. Того же хотели и волки, зная, что с пло­ щадки никто живым не уходил.