Сибирские огни, № 04 - 1972

раживал его. Переярок уже не раз ловил на себе недобрый взгляд Меченого и пони­ мал, что это значит. Удача покинула стаю. Глубокий сиег. Бор недоступен для набегов. Но Одноглазая чуяла, что скоро потеплеет, что по ночам будет настывать снеж­ ная корка — наст,— и тогда стая непременно устроит богатый пир, и не один. А покуда волки уже много дней не покидают пригорок. Голод озлобил их... Солнце подобралось к полдню. Отогрелся лес, запахло хвоей, корой, старым* дуплами. Снег посинел, стал нагреваться, и поползли по нему неведомо откуда бу­ кашки, паучки, разбуженные вестниками большого перелома. Стайки чечеток, снегирей уже правили на север. Тайно, исподволь заводились новые порядки в лесу... Чу, что это донеслось до пригорка? Волки вскочили, повернули морды иа звук, замерли. — Тщеп... тщеп... тщеп...— мерно неслось по лесу. Это все тот же дымчато-серый олень двигался по бору, разгребая грудью раз­ мякший снег. Шел он торопясь, тяжело переставляя ноги, направляясь к крутякам. Волки бросились наперерез оленю. Да не тут-то было! В размякшем снегу они тонули по самые уши. Так ни с чем и вернулись на пригорок. А олень не торопясь уходил дальше и скрылся в глубине бора. Сойнце продолжало пригревать. Над вершинами курчавых сосен, в синеющем небе вдруг появилось и растаяло облачко —это к вёдру. Чище, звучнее становился воздух в лесу —тоже вестник ясной погоды. Но Одноглазая по каким-то другим приметам точно угадывала, что ночь будет звездная, что к утру непременно настынет наст, и тогда будет большой, последний пир, и старая волчица покинет стаю. Пора расхо­ диться! Одноглазая не ошиблась: солнце еще не село, еще продолжался день, а уже по­ веяло холодом. На снегу не осталось букашек, паучков, не стало капать с сосен, а те, кто, поверив теплу, покинули свои убежища, вынуждены были вернуться восвояси, чтобы не отморозить ножки. Только волки радовались похолоданию и проявляли за­ метное нетерпение. Тайга встречала ночь настороженно. На темном небе высыпали звезды. Ни еди­ ного звука, все угомонилось, попряталось. Опять зима, опять крепко приморозило. Волки не покидали пригорок, терпеливо ждали, прислушивались к шороху настываю­ щего снега. Уже была полночь. Над темным бором звездное небо, покой. Одни совы шныря­ ли да изредка бубнил филин-пугач. Одноглазая поднялась с лежки, потянулась, выги­ бая костлявый хребет, и осторожно пошагала по насту, да вдруг провалилась. При­ шлось вернуться на пригорок и еще ждать. Только под утро сковало снег крепкой коркой. Словно ветер в чистом поле, неслись волки дневным следом старого оленя. Впереди Меченый. Как легко несет он свое гибкое тело на сильных ногах, отмеряя расстояние огромными прыжками. Весь он был собран в своем желании, в своем неудержимом стремлении заглушить голод, и, казалось, не было предела его силе. Остальные еле поспевали за ним. Теперь все волки снова были дружны и бесстрашны. Мелькали сосны, бугры, овраги. Сокращалось расстояние до цели. Но даже в этом бешеном беге волки не забывали про порядок: бежали гуськом, бесшумно, воровской вязкой. На холме пахнуло свежей добычей. Впереди, во мгле бесцветного тумана, в за­ индевевших соснах темнел обширный лог. Именно оттуда, из глубины его, ветерок в доносил желанный олений запах. Одноглазая с беспокойством посмотрела на зарю. Дятел уже возвещал утро, на­ до торопиться, наст продержится четверть дня, а то и того меньше. Не так просто за это время загнать рогача. Старая волчица бесшумно повела стаю в глубь леса. Хрустнул под волчьими ла­ пами колкий наст. С криком взметнулась с «пола» перепуганная кедровка.