Сибирские огни № 03 - 1972

Пятилетний контракт. Двести тысяч долларов, это немного, клубу вам за меня платить не надо.— Он говорил уверенно, быстро, не давая Лорану вставить слово.— Половину суммы я хочу получить при подписании контракта. Я оставлю вас на полчаса, звоните в Париж, терзайтесь, мучайтесь, помолитесь.— У двери Котта остановился: — Только вот еще что: не втягивайте больше Терезу, оставьте ее в покое. Постарайтесь подготовить контракт, я вернусь на короткое время. Он шел по коридору прихрамывая и уже не опасаясь хромоты. Спустился зеркальным, краснодеревным лифтом в холл, спросил у портье бумагу и конверт и набросал несколько строк Лорану. «Мсье Лоран, спуститесь этажом ниже в 541-й номер. Я жду вас там вместе с моим другом, который имеет сообщить вам нечто очень важное и подарить на память ценную фотографию. Вы не пожалеете о знакомстве с этим добрым, бескорыстным господином. Анри Котта-Динозавр». Запечатал конверт, надписал номер, имя Лорана и попросил передать наверх через полчаса. Издали окликнул Анну-Марию, она побежала навстречу, стараясь по лицу Анри угадать, как обстоят его дела. — Все в порядке! Прекрасно! — предупредил он ее вопрос.— Ты приносишь мне удачу. — А глаза у тебя несчастливые,— сказала она недоверчиво. — Я не умею торговаться, Анна. Что угодно, только не торг. Я устал. — Ты едешь во Францию? — Да,— твердо сказал Котта: это была правда, ему больше некуда ехать. Они уже скрылись за каменным зданием оперы. — Ты подписал контракт? — Долго ли? Росчерк пера — и готово! — Покажи! — Там еще всякие формальности. Этот плут, Лоран, не выпускает его из рук. Но дело сделано, я запродался до седых волос, до тех пор, пока мои внуки не выйдут на поле. В номере Котта они постояли молча, уже нагруженные аппаратурой Анны-Марин, потерлись сухими, шероховатыми губами. — Я рада, что у тебя все хорошо,— сказала она. — Спасибо, Анна. — Рада чужому счастью: этого со мной давно не бывало. Трудно было выдержать ее взгляд: не испытующий, напротив, доверчивый, благодарный. — И не хочешь интервью? — усмехнулся он. — Нет,— уверенно сказала Анна-Мария.— Прости. Хорошо, что я узнала тебя. Их поторопил пароходный гудок, и они поспели к самому отходу. Она уже поднималась по сходням, когда Котта, забежав сбоку, крикнул. — Анна! А что если и мне с тобой?! Она остановилась, испуганная его голосом, запрокинутое лицо Котта показалось ей несчастным, смятенным, но она поняла это так, что ему тяжела разлука, и была благодарна ему, но чутьем женщины угадала, что именно теперь им надо расстаться. — Нет! Прощай, Анри. Не дай им облапошить себя! — крикнула она напоследок. Эти суденышки — морские трамваи Копенгаген — Мальме... редко кто провожает. Анна-Мария долго стояла на корме, а Котта на причале, и не было нужды перебегать с места на место, чтобы не заслоняли люди, не было нужды махать рукой. Они просто смотрели друг на друга, пока это было возможно.