Сибирские огни № 03 - 1972

То ли он пожалел, что на сына-мальца Не успел наглядеться. То ль представил, на шахтах, свое, у Донца, Невеселое детство! Но, под звяканье сабель и хруст портупей. Так же скупо и емко. Он спросил: — Д готовится ли для детей Новогодняя елка! — Ждали банду суровые эти бойцы. Чтоб за сабли схватиться». Улыбнулись товарищи-военспецы, Улыбнулись партийцы. Умирали они, заступив на посты, Паладины идеи, Д по сути наивны душой и просты Были сами, как дети, Сняв очки, протирая помятым платком Близорукие линзы, — Д ведь елки не знали,— сказал военком. Век прожив, улалинцы! И, оправив ремни боевые оплечь. Все решили: За дело! Кстати, надо бы иконописца привлечь И актив женотдела... И рука, во врагов, подступавших стеной. Наводившая пушку, Колдовала над зайцем из фольги цветной. Над бумажной хяопушкой. И рука, настигавшая белый дозор Беспощадною шашкой. На Кота в Сапогах надевала камзол. Мастерила лошадку.» Разместились игрушки на ветках тугих, Лишь приблизился вечер, И церковные, за неименьем других, Ярко вспыхнули свечи. И под елкою той детвора собралась, И сосала конфеты дареные, всласть, С золотою каемкой». Так, впервые, на Горном Алтае зажглась Новогодняя елка.