Сибирские огни № 03 - 1972

— Ты погоди,— оживилась баба Дуня,— у меня, кажись, есть. Весной собиралась пасху стряпать, да дрожжей не было. — Не надо бы, Митревна. Сама-то чем жить будешь? — засопро- тивлялась соседка. — Я проживу. Мне что. А ты бери. — Ну, спасибо, Митревна, спасибо. Завтра уж я пирогов тебе принесу. — Да чего там! «Рановато, язви те»,— подумал Евтеич. Он убавил шагу. У сарайчика, где хранилась конская амуниция, его остановил сторож Кондрат Суртаев: — Эй, человек. Курнуть бы дал. — Где ж я те возьму,— недовольно откликнулся Евтеич. Хоть и не хотел Евтеич ни с кем встречаться, но остановился — деваться некуда. — Э , да ты, я вижу, сбрил свою абмиральскую,— сказал Кондрат, не обнаружив у Евтеича бороды.— То-то я и не признал тебя сразу. — A -а, хрен с ней... Шея, понимаешь, слабже стала, голову не держит, а тут борода книзу тянет. — Рисковый ты, паря. Вот я, помню, отпустил бородищу, так это была бородища. На абмирала смахивал. Евтеич не перечил, хотя знал, что у Суртаева испокон веков на подбородке росла скудная рыжеватая щетинка. — А бывало на фронте...— воодушевился сторож, но Евтеич прервал его: — И чего брешешь, Кондрат? Ты ж, язви тя, всю жизнь кобылам хвосты крутишь. То у те кила в пупок залезет, то еще что-нибудь. — Уж и соврать не даст,— обиделся Кондрат и, шмыгнув носом, спросил: — А ты пошто, паря, в такую познынь по деревне шастаешь? — Д а так... вентеря на Чистюньке проверяю... — А-а-а,— протянул Кондрат. Изба бабы Дуни казалась маленькой, глухой и сиротливой. Евтеич толкнул калитку, прошел во двор, потоптался на крылечке, стукнул. — Заходи, кто там,— сказала баба Дуня. Евтеич преодолел неширокие сенки и очутился в чистенькой, уютной комнатке. Постоял, привыкая к свету, шагнул на середину. — Принимай гостей, Митриевна. — Гостям всегда рада. Проходи, Евтеич. Садись.— Баба Дуня подвинула к столу табуретку. Евтеич сел. Оглядел комнатку, задержал взгляд на иконе с Иваном-воином. Коробка иконы была в обрамлении расшитого цветочками льняного полотенца. — Ты бы хоть на ночь закрывалась, Митриевна. А то все двери нараспашку. — А от кого закрываться, Евтеич? Красть у меня нечего, а недобрый человек и запоров не побоится. — Так-то оно так. А все ж таки. Помолчали. — Не спала? — Да какой там сон. Я и не ложилась. Сидела вот да слушала, как сверчки в сенках трезвонят. — К богатству, значит.