Сибирские огни № 03 - 1972

песню: «Артиллеристы, точней прицел! Разведчик стибрил, наводчик съел...» Никаких поношений и насмешек об артиллеристах майор не переносил, сатанел прямо, если замечал неуважение к артиллерии, которая была для него воистину богом, и вот сатирический куплет повторяет и повторяет. Худо дело, ребята! Ой, худо! Я отпустил клапан трубки и полез в карман за махоркой. Андрюхл дочитал письмо, уронил руки на колени. Ничего в нем не шевелилось, даже глаза не моргали, и только безостановочно, зигзагами катился теперь уж разжиженный пот по оспяным щербинам и отвесно, со звуком падал с носа на приколотую карту. «Хоть бы отвернулся. Карту ведь портит...» — ежась от страха, прог стонал я. Телефонисты требовали новостей, зуммерить начали. — А пошли вы!.. — Ладно, ладно, жалко уж ... Голос мой, видать, разбил напряженность в блиндаже. Майор швырнул циркуль с такой силой, что он прокатился по карте и упал на землю.— Воюем, значит, боец Колупаев?! — поднял циркуль и долговяза нависнув над потухшим и непривычно кротким Андрюхой, начал расходовать скопившийся заряд командир дивизиона.— Бьем, значит, гада! Андрюха все ниже и ниже опускал голову. «Заступница матушка, пресвятая богородица! Пусть майора вызовут откуда-нибудь!..» — взмолился я. Никто майора не вызывал. Меня аж затрясло. «Когда не надо — трезвонят, ироды — телефон рассыпается...»— Вы что же это, ля-амур-ры на фронте разводить, а?! — K obo ? — прошептал Андрюха. — Он не понимает! Он — непорочное дитя! Он...— майор негодовал, майор наслаждался, как небесный пророк и судия, своим праведным гневом, но я отчетливо почувствовал в себе удушливую неприязнь к нему и догадываться начал, отчего не любят его в дивизионе, особенно люди не чинные, войной сотворенные скороспелые офицеры. Но когда он, обращаясь ко мне и указывая на Андрюху, воззвал с негодованием: «Вы посмотрите на него! Это ж невинный агнц!» — я качанием головы подтвердил, что, мол, и говорить — тип! И тут же возненавидел себя за агнца, которого не знал, и за все... — Сегодня вы предали семью. Завтра Родину предадите! — Ну уж ... — Молчать, когда я говорю! И шапку, шапку! — майор сшиб с Ан- дрюхи шапку, и она покатилась к моим ногам. Ну, это уж слишком! Я поднял ее, отряхнул, решительно подал Андрюхе и увидел, что бледное лицо его начинает твердеть, а глаза раскаляются. «Ой, батюшки! Что только и будет?!» — Если будете кричать, я уйду отсудова! — обрывая майора, заявил Андрюха.— И руками не махайтесь! Хоть в штрафную можете отправить, хоть куда, но рукам волю не давайте!.. — Что-о-о? Что-о-о-о?! А ну, повторите! А ну...— Майор двинулся к Андрюхе на согнутых ногах. Андрюха встал с ящика, но от майора не попятился. И в это время!.. Нет, есть солдатский бог! Есть! Какой он, как выглядит и где находится — пояснить не могу, но что есть — это точно!.» — Двадцать пятого к телефону! го