Сибирские огни № 03 - 1972

никновенностью до сегодняшней и завтрашней Сибири. Уместно привести в этом отно- шении лишь один как будто маленький, но очень знаменательный исторический штрих. Когда Г. М. Кржижановский принес Ленину наметки плана ГОЭЛРО, Владимир Ильич тотчас, отложив другие дела, увлеченно углубился в чтение проекта, остановился и за­ думался в том месте, где говорилось о том, что электрификация Сибири касается «толь­ ко западной ее части — губерний и областей, которые прилегают к Уралу» — и внес существенную и дальновидную поправку в эту фразу: перед словами «только западной ее части» он вставил и подчеркнул слово «пока». Какая сила и энергия ленинского предвидения и веры в будущее зазвучала и засветилась в этом коротком и обиходном «пока»! Ленин уже тогда зримо, реально и уверенно видел гигантский социалистиче­ ский, индустриальный, жизненный расцвет Западной и Восточной Сибири, от Урала до Тихого океана, нынешние энергетические каскады на Иртыше, Оби, Енисее, Ангаре! Одно это ленинское «пока» может стать вдохновенным «запалом», великолепной кол­ лизией крупномасштабного романа, пафосом зажигательно яркой поэмы — о Ленин­ ской мечте, воплощенной в жизнь, о советских людях-сибиряках, разведчиках и строи­ телях будущего, претворяющих и исполняющих этот ленинский завет. Одной из отличительных художественных особенностей и самобытных черт сибир­ ской прозы и поэзии изначально считается наличие и живописное выражение в них своеобразного с и б и р с к о г о к о л о р и т а , что Горький называл «жанром и пейза­ жем — бытом и природой» различных краев необъятной России, не только непремен­ ным компонентом произведения, но и условием расширения «поля зрения» всей лите­ ратуры, глубины и правдивости отображения действительности, раскрытия людских ха­ рактеров и судеб, в неразрывной связи и общении человека с окружающей родной природой. И надо сказать, что в «Сибирских огнях», в повествовательной и докумен­ тальной прозе, и особенно в лирике сибирских поэтов, эта тема и проблематика —* «человек и природа» — всегда находила едва ли не наиболее сокровенное и вдохно­ венное живописание и осмысление,— достаточно сослаться на все творчество таких замечательных певцов и живописцев сибирской природы, как Кондр. Урманов, как Илья Мухачев, на прекрасные книги «бывалого человека», писателя и инженера Гри­ гория Федосеева. Но какой огромный, подлинно социальный и философский смысл и значение эта же проблема приобретает в наши дни гигантского технического прогресса, грандиозного комплексного развития производительных сил, преобразования природы не только на земных пространствах, но и космических орбитах. Таков он сегодня «си­ бирский колорит», «жанр и пейзаж» нынешней Сибири, и теперь уже на «таежной» экзотике и «чалдонской», кондовой «самобытности» далеко не уедешь, высоко не взле­ тишь— все это становится ныне лишь достоянием и усладой иностранных туристов да наезжих мимолетных сочинителей... К этому следует добавить, что развитие науки в Сибири ныне достигло такого уровня и широты, что и художественное исследование сегодняшней сибирской действительно­ сти требует от литератора научного мышления и разносторонней образованности. Неиз­ меримо выросли запросы, эстетический, культурный кругозор читателя,— будь то коренной старожил, в большинстве своем со средним и специальным образованием или прочно обжившийся, со скромным достоинством именующий себя с и б и р я к о м , новосел-доброволец, прибывший по призыву партии и государства на всенародные, всесоюзные новостройки, целинные массивы, буровые и лесосеки — из столиц, круп­ нейших, старинных центров страны, из рядов Советской Армии — молодой советский интеллигент, рабочий и инженер. Стоит в этом отношении привести лишь одно частное, а вместе с тем и очень веское, «типическое» свидетельство — ответ героя публикуемого в этом номере журнала очерка, инженера-нефтяника родом из Баку,— на вопрос о том, что увлекло и привело его в Самотлор, на крайний сибирский север: «Сибирью мы боле­ ли на курсе все. Пятерых нас, лучших выпускников, направили в Тюменскую область. Главное вот что: в Сибири, особенно в наших местах, работа требует тебя всего». Но ведь это и есть он — сегодняшний главный и передовой труженик новой Сиби­ ри — металлург и шахтер, строитель и монтажник, геолого-раэведчик и нефтедобытчик, сельский механизатор и мелиоратор, агротехник и животновод. Он — могучий, много­ миллионный сибирский отряд Его Величества советского рабочего класса. А мы нередко в своих речистых, многозначительных дискуссиях и декларациях о «рабочей теме», о «человеке труда» в нашей литературе, ее «неоплатном долге» перед этой главной, са­ мой насущной творческой темой, в том числе и в «Сибирских огнях», упускаем из виду именно это величайшее качественное, социальное и историческое, духовное, трудовое изменение в самом формировании и воспитании нового человека-труженика, и именно на земле Сибирской. От этого и в произведениях наших, как будто целиком посвящен­ ных «производственной тематике», нередко сам процесс и характер труда изображается лишь внешне описательно, перегружается технологическими деталями, без проникно­ вения в его новое творческое, духовное содержание и целеустремленность, отчего и образы героев — «простых и скромных работяг» — выглядят обедненно и безлико, не выражают, не передают новых черт трудового облика, глубины и богатства внутрен­ него душевного мира современника. Словом, тема советского рабочего класса, трудо­ вой героики еще ждет своего проникновенного, жизненно правдивого отображения