Сибирские огни № 02 - 1972

вагона в вагон, знакомимся. И есть во всем этом что-то молодое, неза­ бываемое. Всю нашу дорогу освещает надежда на хорошее... Тяжело падает мокрый снег на широкие слякотные ступени Дома культуры «Правды». Густо двигается молодежь к большим дверям. Сре­ ди них шлепаем по мокрети и мы с Николаем. Я—в осеннем пальто, а Николай — в овчинном кожушке, в дремуче-косматой, огненно-золотой лисьей шапке —сразу видно: сибиряк. На нее, как на факел, огляды­ вается вся Москва. В фойе, в зале, в коридорах, у книжных киосков —многолюдье. Я знаю, что нас, отобранных на Совещание, человек сто тридцать. А гут шумит и толпится, пожалуй, больше тысячи. Это пришли к нам в гости москвичи. Все они между собой знакомы. Среди нас замелькали извест­ ные поэты, прозаики, критики. Молодежь знакомится с ними, фотогра­ фируется. Специально выпущена газета «В добрый путь». Она у многих ше­ лестит в руках, ребята читают вслух эпиграммы, шутки, подписи под шаржами, хохочут. За столиками сидят —регистрируя нас —молоденькие женщины. Все они показались мне настолько ослепительно красивыми, что у меня невольно, из самой глубины души, вырвалось: — Ох, черт возьми, что ни баба, то принцесса! Савостин так и зашелся в хохоте. Потом он уносится к книжным киоскам, а я толкаюсь в раздевал­ ке, обдаваемый холодом йз постоянно распахивающейся двери, посмат­ риваю—не идут ли Юний Гольдман и Сергей Зарубин, уехавшие рань­ ше нас. Но вместо них внезапно возникает Костюковский, присыпанный сырым снежком. Он смеется, жмет руку, подбадривает: — Все будет хорошо,—И загадочно добавляет:—Даже больше, чем хорошо. >1 рад за вас. Как настроение? — Пока неопределенное. Для меня все здесь неясно. — Просто для вас начинается новая жизнь. Вот и все! —и он ухо­ дит сдавать пальто. Появляется Савостин с дико оттопыренными, пудово-тяжелыми кар­ манами. Они забиты стихотворными сборниками... Зал полон. От шума, света, толчеи —празднично, как в театре на премьере. Устраиваемся с Колей среди зала, оглядываемся назад, на подни­ мающиеся полукруглым амфитеатром ряды, и видим Юния Гольдмана. Он машет нам газетой, свернутой в трубку, смеется. И вдруг раздают­ ся аплодисменты: на сцене появляется много людей, они рассаживаются за длинным столом. Это все известные писатели. Сегодня не только Все­ союзное совещание молодых, но и пленум Союза писателей. К сожале­ нию, очки у меня слабые, и я не вижу лиц на сцене. Наконец, стихаем. За трибуной —Ажаев; он делает доклад: «Новое пополнение советской литературы». Неожиданно зал взорвался аплодисментами. Что такое? — Шолохов! Шолохов пришел,—шепчет Савостин. Мы стоя приветствуем автора «Тихого Дона». Напрягаю глаза, щу­ рюсь, но вижу только смутную фигуру, угадываю седину... Когда все успокоились. Ажаев продолжил разбор рукописей моло­ дых. Устав слушав, я принялся глазеть по сторонам. Тут затормошил меня Савостин: