Сибирские огни № 02 - 1972

Тяжелая история Прошел 2-й съезд писателей. Он, кажется, разобрался с «лакиров­ щиками» и «бесконфликтниками». Меня немного остудил Коля Савостин. — Э-э, подожди,—сказал он.—Это их теоретически разгромили. А в жизни они еще сидят в редакциях и в издательствах, и еще немало попортят нам крови. В газетах объявили о всесоюзном конкурсе на лучший рассказ о ра­ ботниках милиции. Э, была не была! —и я включаюсь в него... Часто торчу в милиции, выезжаю с ними на операции, иногда ту­ манными, морозными ночами хожу с патрулем по пустынным улицам. Слушаю рассказы милиционеров о разных происшествиях... Центральное отделение милиции помещается в бревенчатом одно­ этажном доме, как раз напротив театра. Дежурка с пылающей печкой. Вдоль стен —скамейки. В углу отгорожен закуток, там сидят двое пья­ ных, задержанных за хулиганство. Толпятся постовые милиционеры и патрули в белых полушубках, в белых кубанках, в ватных брюках и серых валенках. Колышется облако дыма, пахнет табаком и овчиной. Я толкаюсь тут же, с интересом ловлю каждое слово. Пожилой милиционер Бахтин поведал мне о недавнем дерзком ог­ раблении сберкассы и о том, как искали и ловили преступников. Эта история и должна лечь в основу рассказа. Но для меня глав­ ное—характеры людей, втянутых в историю. Сутулый суровый дежурный сообщает маршруты патрулям, и те, шурша полушубками, выходят из комнаты. Я—за ними. Переговариваясь, патрули бросают в снег окурки, взнуздывают за­ индевелых лошадей, выводят их со двора. Звонко скрипит снег под ко­ пытами и валенками. Седла тоже скрипят, как снег. В морозной свеже­ сти особенно резко пахнет конским потом. Патрули взмывают в седла и разъезжаются по глухим улицам. Слышу из густого тумана хрип­ лый бас: — Смотри, Бордовский, не примерзни к седлу. Забайкалье шутить не любит! — А я все время стараюсь елозить. Гулко по морозу катится смех, переходя в кашель: — Ну, язви тебя, задохся, трубокур! Хоть и замерз, я не ухожу в помещение, проникаясь всей этой об­ становкой, буднями, бытом милиции... Люди спят. Они наработались за день. Пусть спят спокойно. Мимо их домов проезжают патрули, тихо говорят о семейных делах, зорко осматриваются по сторонам. Пофыркивают замерзшие лошади, жуют удила, копыта по жесткому снегу хруп-хруп-хруп. И это хрупанье от­ дается в моей душе... Я вхожу в дежурку. Бахтин степенно толкает в пылающую печь лиственничные поленья, будто он у себя в кухне. Тихо. Из глубины ко­ ридора доносится строгий голос, кого-то допрашивает следователь. Бахтин шаркает большущими валенками, двигается по-стариковски медленно. Двадцать лет работает он в милиции и знает множество интерес­ ных историй из тревожной милицейской жизни. Он любит их рассказы­ вать. Так старый солдат рассказывает о боевых эпизодах. Я только хочу спросить Бахтина о его детях, как раздается теле­ фонный звонок.