Сибирские огни № 02 - 1972

— Между прочим,—сказал он,—сама наша партия советует нам уходить от облегченного изображения жизни, от умилительных картинок, она зовет нас к исследованию подлинной жизни во всех ее проявлениях. А вы живете еще вчерашним днем. После него вскакивает молоденький, порывистый паренек и, пу­ таясь, краснея, начинает говорить как раз о том, о чем я и писал в рас­ сказах. Он понимал их так же, как и я. — Это студент, Саша Колумбии. Стихи пишет,—шепчет Коля.— Наш парень, а не из этих... Слушай, ты, главное, не тушуйся. Это хоро­ шо, что сцепились. Значит, писанина твоя берет за душу... Заключают обсуждение Смирнов и Осин. И они спокойно, вдумчи­ во все ставят на свои места: воздают мне и за промахи, и за доброе. В зале сразу становится как-то светлее, уютней. А может, это мне толь­ ко кажется?.. Домой иду с Колей Савостиным и с Сашей Колумбиным. Днем еще было солнечно, а сейчас в темноте шумит ледяной ветер и сыплется редкий снежок. Такая бесприютная, пустая ночь, гулкая улица, устремленная с сопки на дно пади, к речке Читинке. Продувает насквозь. Мелко дрожат руки. Но не от холода. — Драчка была вполне в духе времени,—смеется Савостин.—Эх, ребята, сейчас бы, в честь победы, по чарочке! Колумбии вздыхает: — У меня только двадцать копеек. Мы с Савостиным наскребли в карманах рублевку. — Ладно. Не умрем. Будем стихи читать. Саша, крой новенькое. Саша Колумбии помолчал, а потом стал читать негромко, не нам, а в ветер, в ненастную тьму: — Травам цвести, И березам цвести, Путнику Встретить родник на пути, Осени — Тихо в лесах догореть, Яблокам сочным К сроку созреть, Буйной грозе Отшуметь и устать, Сердцу Вовеки покоя не знать! Я слушаю его, и у меня странное ощущение, что я слышу самого себя. Черт возьми, какое удивительное ощущение родственной близости! Мне кажется, что я давно знаю этого Колумбина и понимаю, что он сейчас чувствует, о чем думает и вообще к чему устремлен в жизни. Он тоже как-то застенчиво тянется ко мне. Глядя на него, я как бы вижу свою молодость. — И ливни, и скрипы полозьев, И дали в сиреневой хмари, И грузди милы, и гроздья, И все, что земля нам дарит... Да что это такое? Уж не из моего ли это студенческого блокнота? — Мне сюда, в общежитие,—говорит он и горячо жмет нам с Ко­ лей руки и уходит во тьму. Ветер треплет полы его старенького пальто. — Хороший парень,— говорит Савостин.—Любовь у него не уда­ лась. Любит он дочку вот этой самой преподавательницы, которая тебя сейчас разделывала...