Сибирские огни № 02 - 1972

тополями, тянутся, как зеленые тоннели. В них сумрачно и прохладно. А там, куда проникало солнце, слепил горячий свет. И всюду бормо­ танье и плеск арыков. Фергана ошеломила дарами своего базара, об­ рушив на нас сладчайшие груды розового, янтарного и сине-черного винограда. Восточное торжище ярко пестрело, опьяняюще благоухало, отчаянно шумело у подножия старых карагачей и чинар. Живописны узбеки в халатах, в черных тюбетейках-ферганках, уз­ бечки в шаровдрах и платьях из маргеланского пятнистого шелка. — Вот куда нас с тобой занесло, Ника,—возликовал я. А Фергана заманивала в свои чайханы и протягивала нам пиалы с кок-чаем... Внутри глинобитного строения несколько столбов подпирают об­ клеенный бумагой потолок из камыша. Стены украшены лозунгами, плакатами. Вместо обычных столов тянутся широкие, дощатые помосты. Они застланы вышорканными, ветхими коврами. В углу весело шумит огнем печь. В нее вмазаны баки с бушующим кипятком. В клубах пара чайханщик, с лицом маслянисто-орехового цвета, не обращая внимания на удушливую жару, командует цветистой армией чайников. Бахчеводы, виноградари, хлопководы в зелено-лило­ вых халатах сидят на помостах, поджав ноги, и попивают из пиал вя­ жущий золотисто-зеленый чай. На стареньких, мятых подносах лежат наломанные лепешки и кисти винограда или горки сушеного урюка. Мы с Никой сразу же оценили прелесть этих чайхан, в которых всегда можно отдохнуть. — Ничего, Ника, пока молодые —нужно больше ездить, чтобы мно­ гое узнать,—говорю я.—Будем считать, что нам повезло: город —сказ­ ка, комната —восхитительная, базар —божественный. Солнце, теплынь. В общем, я рад. — Да-да! Конечно, конечно,—радуется Ника.—Тем более, что ско­ ро нас будет трое. И мы смеемся, молодые, вольные, ничегошеньки не имеющие бро­ дяги... А скоро и началось, и началось... В самой Фергане публика в театр ходила плохо, вот мы и носились как угорелые по всей Фер­ ганской долине: Маргелан, Андижан, Коканд, Наманган... Мелькали города, рудники, поселки, станции. Нани было только лишь год, когда она с матерью очутилась в ка­ бине рядом с шофером. Да так и росла все эти пять лет в грузови­ ках, в автобусах, в вагонах, в гримировочных, в чайханах, в гостини­ цах. Спала то на каком-нибудь театральном диванчике, то в грузо­ вике у меня или у Ники на руках. Она так привыкла к дороге, что решила стать шофером. Забираясь в кабину, говорила мне: — Я сяду на свое шоферинское место, а ты лезь в грузово! Сидя между шофером и матерью, она всю дорогу вертела вообра­ жаемую баранку. Глядя на свою девчушку среди этого дорожного мытарства, я сходил с ума. Мне казалось, что мы ее мучаем, что мы ее погубим. — Ничего ей не сделается,—утешала меня Ника.—Ты думаешь, ей плохо с нами? Это мы мучаемся. Но нам не привыкать —вытерпим. Мчится грузовик. Над раскаленной дорогой встают густые клубы пыли, как будто машины устраивают дымовые завесы. Я стою, дер­ жась за верх кабины, и глазею по сторонам. Грузовик битком —в ку