Сибирские огни № 02 - 1972

В комнатах толпится молодежь. Это в основном газетчики. Я еще яе всех знаю. Но, так сказать, основную силу, надежду Отделения, уже знаю. Вон с кем-то разговаривает, махая руками, длинный, худой, вспол­ зающих очках, Коля Савостин. Он пишет хорошие лирические стихи. Играют на бильярде рыжеватый, в офицерской форме, Юний Гольдман, автор стихов о войне, и Георгий Граубин, долговязый, с хит­ роватыми серыми глазами. Так и кажется, что он непрерывно смеется, что рот его не закрывается. Он пишет забавные стихи для детей, всякие иеревертыши, считалки, загадки, сказки и присказки. В нем явно гнез­ дится мальчишка-фантазер. Еще недавно Граубин работал токарем. В уголке, у пылающей печки, жмется скромнейший Виктор Лаври­ найтис. Он небольшого роста, в стареньком костюме, в сапогах. Оби­ тает он где-то на станции Могзон. Мне рассказывали о его жизни. И кем он только не работал! И шофером, и трактористом, и механи­ ком, и лесорубом, и лесником, и еще кем-то, и еще. Он заядлый охот­ ник и рыбак. Здесь его ценят и многого от него ждут. Я прочитал его повесть «Падь золотая» и сборник охотничьих рассказов. Это действительно талантливый человек, знающий жизнь, а особенно тайгу. Его описани­ ям природы можно позавидовать. О скромности Лавринайтиса рассказывают немало анекдотов. Я услышал, например, такую историю. Когда в Москву отправилась группа забайкальцев —там наметили обсуждение их книжек,—Виктор Лавринайтис наотрез отказался ехать, заявив, что он не писатель, что он пишет еще слабо. И это в то время, как он был украшением едущей труппы. Его увезли буквально насильно. Сажали в вагон с помощью жены. Приехав в Москву, он в первый же день, рано утром, куда-то ис­ чез из гостиницы. Забайкальцы заволновались. Он мог заблудиться, яотому что впервые был в Москве и ужасно боялся ее многолюдья и страдал от ее огромности, шума и суеты. Он мог и удрать домой. Но тут вспомнили, что он без денег. И обрадовались этому. Прошел день, иаступила ночь. Читинцы не знали, что делать. Уже где-то около полу­ ночи раскрылась дверь и появился благостный, просветленный Виктор Лавринайтис, будто пришедший из церкви, где ему 01 пустили все грехи. Оказалось, что он весь день ездил на метро, сходил на каждой станции и долго, пристально изучал ее архитектуру и росписи. Земля­ ки чуть не поколотили его. Поздоровавшись с Лавринайтисом, я оглядываюсь и вижу поэта Василия Никонова, степенного, неторопливого, рядом с ним большой и красивый Сергей Зарубин, бывший моряк. Он только что закончил по­ весть о морских связистах... Обращает на себя внимание самоуверенный, суетливый, густо за­ росший волосами, газетчик Броневой, сыплющий нецензурными анек­ дотами. В коридоре курят несколько студентов из пединститута... Ко мне подходит секретарша и говорит: — Вас к телефону. «Интересно! Кто бы это мог сюда позвонить?» —удивляюсь я, ядя за ней. Оказывается, звонит из района Костюковский. Я даже растерялся. Я всего только раз виделся с ним. О чем он может говорить со мной? — Я еще в Чите прочитал ваш «Дом среди сосен»... А сегодня,