Сибирские огни № 02 - 1972

вая, как Ника стягивает вокруг Вихорка голубую ленту. Ему дышать нечем, он вертится, выкручивается из банта, как штопор из пробки. Он так дергается и топает по макушке, что Нани становится больно, и она стаскивает бант. Вот почему она всегда приходит с улицы без банта, взлохмаченная... Мне нравится эта ее выдумка с Вихорком, и я предлагаю ей сочи­ нять о нем всякие истории вместе. Придумывает она, а я только во­ просами разжигаю ее фантазию. Я стараюсь пробудить в ней худож­ ника... Уже июль, а заветного альманаха все нет. И никак не может за­ петь мой певец. В Саратове начался смотр театров. И вот мы двадцать дней иг­ раем на его сценах. В Саратов плаваем на теплоходике, а ночами возвращаемся на моторке. И опять для нас с Нани главное —Волга. Мы к ней приходим после спектакля усталые, немного сонные. К ее берегу пришвартованы теплоходы, катера, буксиры. Они спят, на них погашены огни, и только дежурные лампочки на мачтах слабо освещают пустые палубы, темные рубки, широченные трубы, спаса­ тельные красные круги на леерных сетках, подвешенные белые шлюп­ ки, переброшенные на берег сходни и толстые чалки. На темный песчаный откос падает из чьей-то каюты квадрат све­ та, и на нем появляется то большая тень лохматой головы, то черная богатырская рука. Прожектор с плывущего танкера шарит лучом по нашему берегу, и вдруг одним взмахом этот луч перелетает через всю Волгу на дру­ гую сторону. От судна к нам докатываются волны и смачно шлепают по гул­ кому металлическому днищу самоходки, точно кто-то хлещет здоровен­ ной мокрой тряпкой. Далеко светятся красные лампочки бакенов, как будто во тьме то разгораются, то притухают папиросы рыбаков... С уютным рокотом бежит наша моторка из протоки в простор и снова петляет меж островков. Нани у меня на коленях. Она укутана моим пиджаком, в кармане которого тарахтят спички да брякают пятаки. Порой мне кажется, что мы смотрим с ней одними глазами на зеркальный разлив Волги во тьме, на заросшие острова и на стеклянные протоки. В воде отража­ ются звезды и прибрежные кущи. Тихо, тепло. На горизонте золотое ожерелье огней —это Саратов рвет сердце своим зовом. Огни его бро­ сают в воду множество отражений, похожих на золотые весла, точно там проплывает неимоверно длинный, многовесельный древний гелион, осыпанный огнями. Я ощущаю в руках легонькую, теплую тяжесть, и мне кажется, что это ходит, скитается со мной, плавает не ферганская девчонка, а вся моя любовь, длиною в целую жизнь. Все мои любови к женщи­ нам, к друзьям, к книгам, к музыке, к земным просторам —все они сейчас свернулись клубочком у меня на коленках, пригрелись под пид­ жаком, который пахнет папиросами и звякает пятаками... Сегодня в Саратовском радиокомитете записывали для передачи некоторые сцены из нашего спектакля «Таня». После записи мы идем