Сибирские огни № 02 - 1972

Мы играем в летнем деревянном театре, что помещается в глуби­ не большого красивого парка. Играет в основном Ника, а мы с Нани только и знаем, что шатаемся по этому парку, по городу, по берегу Волги. И нам с ней хорошо. У нас дни состоят из множества праздников. Мы подходим к берегу и долго торчим на пристани. А там —бе­ лые теплоходы и баржи, с горами угля и с огромными поленницами, и сильные буксиры, у которых вытяжные трубы изогнулись к палубе красными зевами, и рабочие катера, с почерневшими от дыма флага­ ми-—концы их в лохмотьях от ветра, и разноцветные легонькие лодки, и высоченная вышка для ныряния, и проплывающие плоты—и все это для нас праздник. За рублевку нас перевозит через Волгу в своем гулком и неуклю­ жем, как ворота, дощанике хмельной волгарь. И нас встречают вспыш­ ки воды, чистейший горячий песок и непроходимые тальниковые за­ росли. Они пыхают в нас клубами комарья. Спасаясь от комаров, бросаемся в воду и лежим на мелком месте, а вода течет через нас и все старается утащить от меня мою Нани. И это был наш праздник. Мы зарываемся в песок. Ветер наносит запах травы и смородины. И пока мы едим маленьких копченых рыбешек, налетает гроза, гремит, сверкает и обдает нас ливнем. Но мы с Нани плюем на него, и кри­ чим, и смеемся, и продолжаем есть золотистых рыбешек, лежащих на раскисшей от дождя газете. — Мы с тобой счастливые! —ору я. — Счастье —это когда человек смеется? —спрашивает Нани. Дождь перестает. Оглядываюсь кругом. Белизна песков мягко пе­ реходит в серое трепетанье воды, а там, далеко, серая Волга сливает­ ся с розовым, вечерним небом. У голубой лодки стоит девушка, точе­ ная, стройная, как мраморная богиня. И это тоже —праздник... А потом наша жизнь с Нани стала еще сказочнее... Это качалось здесь, в Вольске. У Нани торчит на макушке длинный вихор. И никак его невозможно причесать —не ложится. И вот как-то Нани подошла к зеркалу с расческой, глянула на себя —и вдруг ей померещилось, что вихорок ее похож на мальчишку. Маленький, закрученный, как штопор, он кривлялся на голове Нани, плясал что ли, махая волося­ ными ручонками. Нани прибежала ко мне в кухню с криком: — А у меня на голове мальчишка живет! Вихорок его звать! Он скручен из волосиков. И ручонки, и ножонки у него тоже из воло­ сиков! Я засмеялся: — Ах ты, фантазерка моя! А Нани уже загорелась, начала выдумывать: — Я смотрю в зеркало и вижу: мальчишка ка-ак закрутится на одной ноге. Знаешь, как пыль крутится вихрем на дороге. И поднялся над моей головой. Так покрутился немножко и снова прыгнул на го­ лову. Даже топнул по макушке. Правда, правда! Вот с этих пор и началось... Утром или вечером Нани забирается ко мне в кровать и сообща­ ет о новых похождениях .Вихорка. Оказывается, он терпеть не может, когда его причесывают. Расческа вопьется в него и лезет, пропускает между зубцами каждый волосок, щекочет. А он извивается, корчится, визжит... Глаза Нани горят, она тараторит, вовсю машет руками, показы