Сибирские огни № 02 - 1972

— Глядя на вас, можно подумать, что наше государство гибнет,— Любенко суров и хмур,—Да вы что, в самом-то деле? У нас же есть партия, есть ЦК. Или вы забыли об этом? Идем в полутемный зал на траурный митинг. Все устроились по­ ближе к освещенной сцене. В тишине поскрипывают деревянные крес­ ла с откидными сиденьями. Я сажусь подальше, где потемнее. Мне хочется о многом подумать... Сколько я помню себя, жизнь в стране всегда была сложной и трудной. Я вспоминаю свое детство, жизнь Новониколаевска, людей, окру^ жавших меня, пьяные буйства отца, мир собственников, домовладель­ цев и мещан, попов и богомолок... Как это все нам теперь чуждо и ди­ ко! И не справиться бы нам со всем этим, если бы не партия. Только она могла собрать воедино народную махину. Без нее ничего бы не построили и такую бы войну не выиграли. Нужно почаще вспоминать, что было и что есть. Я-то не забываю того, что видел в детстве в от­ цовом мире. Нужно смотреть далеко и понимать, что у нас свой путь, своя история, своя жизнь. И что бы там ни было, если уж мы выстояли в «горячей» войне, то в «холодной»-то как-нибудь выстоим и не расте­ ряемся перед разными там Черчиллями да Трумэнами... Мысли мои прерывает хлопанье кресел. Митинг окончился... Поход через Волгу Выхожу на улицу, а два мальчишки несут охапки веничков из красноватых веток расцветшей вербы. Покупаю пучок. Ника ставит вербу в стеклянную банку. Шелково-серебристые шишечки слабо але­ ют изнутри. Посмотрел я, посмотрел на вербы, да и говорю Нике: — Пойду-ка я пешком в Саратов. Не ждать же целый месяц! — Лед уже ноздреватый. Поди, промоины есть. Опасно. — Ничего. Я за людьми пойду. Они знают дорогу. С берега открывается широченный волжский простор. Ослепитель­ ный свет заливает снежный бугристый покров реки. И через всю эту ширь, к далекому-предалекому Саратову извивается прерывистая цепь из черных фигурок. Машинам уже запретили ездить через Волгу. Алю­ ди идут и идут. Пошел и я в этот сияющий весенний простор. Пошел к своему, к тому, что меня ожидало. Извивы дороги почернели, снег мокрый, в глубоких колеях по льду бегут прозрачные ручьи. Поглядываю на идущих впереди. С трудом отыскиваю тропку между луж и ручьев. Ноги то проваливаются в снег —и мои глубокие следы наливаются водой, то скользят на мок­ ром льду. По сторонам, среди торосов, виднеются целые озера. С суг­ робов, с обтаявших, вздыбленных поздней осенью льдин капает, течет; тоненько звенят, опадая, сосульки и ледяные кружева на сугробах. Солома, щепки, прутики и разный мусор вытаяли и лежат на горбатой дороге, плывут в ручейках. Как бы не провалиться где-нибудь. Я представляю жуткие холод­ ные глубины под собой, могучее движение огромной воды под изъеден­ ной, почти трухлявой пеленой льда. Бывало, в Сибири, эта пора баламутила всю душу. И так рвалась она в будущее, и такое чудилось! И был я обязательно в кого-нибудь