Сибирские огни № 02 - 1972

таким же образом ответил на приветствие, но не сдвинулся с места, заметив только мне, что эт8т парень —его зовут Эдуард Мар — пашет самостоятельно первый год. Мар между тем спрыгнул на землю и с независимым видом принялся осматривать плуг, сковырнул носком сапога прилипший к стойке пучок соломы с землей, достал из ка­ бины молоток и несколькими ударами загнал на место торчавший из гусеницы сталь­ ной «палец». Беккер тем же временем, задрав голову, изучал движение облаков: теперь они, отягченные темной влагой, неслись тесной толпой, и солнце через просветы обшаривало степь как гигантский прожектор. Наконец Мар залез в кабину, трактор как-то зверски рыкнул и тронулся. И мы сели в машину. — Что же это, Александр Александрович: ни замечаний, ни ценных указаний? — спросил я полушутя, полусерьезно. — Пашет как надо,— ответил он.—А указания ему даны в прошлом месяце, как в борозду воткнулся... Немного помолчав, он начал рассказывать, как бывало ночей не спал, контроли­ руя качество и пахоты, и сева, и уборки. — В темноте прилягу, чтобы не видели,—прыг сзади на плуг! У бракоделов обычно как? Первый лемех берет на заданную глубину, а последний только землю чиркает. На повороте забегу перед фарами —стой! Ну, и поговорим по душам... Те­ перь не требуется за каждым ходить,— скупо закончил он. По дороге обогнали молоденькую девушку,—в одной руке портфель, в другой туфли. Темные от загара, быстро мелькали ее босые ноги. Бригадир нажал на кругляш сигнала, приоткрыл дверцу. Девушка отрицательно махнула рукой. Я ^знал ее —это Катя, дочь Беккера, видимо, возвращается из школы. Серьезная, сдержанная девуш­ ка —я ни разу не слышал ее голоса. Он захлопнул дверцу, дал газ: — Пусть идет пешком, это полезно,—сказал и улыбнулся. С гордостью, как по­ казалось мне. И я подумал, не пошел ли уже второй урок или, может быть, третий? Опять вернулись к поселку. Тут, на окраине, есть, оказывается, еще один бригад­ ный ток —механизированный. Под высоким навесом грузовик-самосвал опрокидывал кузов. Лавина зерна обрушилась в завальную яму и потекла вниз по сходящимся бе­ тонным стенам. Беккер несколько мгновений смотрел в яму. Хлебная горка на глазах проседала, вот уже образовалась воронка, а бесконечная лента нории, с нашитыми на нее жестя­ ными ковшами, уносила сухое зерно наверх, к грохочущим механизмам тонкой очистки. Бригадир любовался. Подошла порожняя машина, и сверху, из бункера в кузов полилось отборное тяжелое зерно. Его отвозят в склад, примыкающий к мехтоку, туда можно попасть, не выходя из-под навеса. Возле механизмов одцноко похаживал пожилой машинист. Беккер перебросился с ним несколькими словами по-немецки и пошел к газику. Теперь он весь был п'оглощен одной заботой—засыпать на хранение чистые су­ хие семена, успеть до ненастья. Он редко останавливался, почти не разговаривал с людьми, и я не понимал, какими средствами ему удается поддерживать высокое напряжение труда. А оно было видимо простым глазом. Машины сновали между двумя токами так часто, что усилившийся ветер не успевал рассеивать пыль, и она сплошным серым туманом наползала в ложбину. Я только отметил способность Бек­ кера быть все время на глазах у бригады и одним своим видом давать ощущение слаженно работающего коллектива. И люди понимали, как надо спешить! Навстречу мчался грузовик — бригадир и водитель обменялись длинными гудками. В стороне по жнивью паслась овечья отара. Беккер выбросил в окошко свобод­ ную руку и помахал чабану. И тот покачиванием длинной палки ответил на при­ ветствие. Возле мастерской стоял одинокий трактор, вокруг копошились люди. Бригадир послал и им протяжный гудок. И кто-то, выпрямившись, поднял над головой большой гаечный ключ —сигнал принят...