Сибирские огни № 02 - 1972

поселок Хортицу, а молочанские меннониты в том же округе заложили свой Гальб- штадт. В 1910 году в этих местах проезжал царский «премьер» Столыпин в сопровожде­ нии главноуправляющего землеустройством и земледелием Кривошеина. Обоим понра­ вились «процветающие» степные поселки, и в своем «всеподданейшем докладе» Нико­ лаю. II верные слуги особо выделили главу под названием «Пример Кулунды». Им очень хотелось убедить и царя, и помещиков, и всех недовольных в том, что новая, переселенческая политика дала желанную отдушину обнищалой, бурлящей гневом российской деревне. Но, как писал В. И. Ленин, «переселения усиливают разложение крестьянства на местах выхода и переносят элементы разложения на места вселения». Окончательное решение векового «аграрного вопроса» дала Октябрьская рево­ люция. Советская власть с первых шагов обратила сугубое внимание на положение на­ циональных меньшинств, в том числе немцев, стремясь быстрее приобщить их к соци­ алистическому строительству. Немцы в Сибири получили автономию в рамках наци­ онального района, газеты и книги на родном языке, возможность созидать новый уклад жизни рука об руку с русскими крестьянами. «Каждая нация может и должна учиться у других»,—писал Маркс, и это спра­ ведливо будет еще на долгие времена. Советская же власть дала простор различным формам кооперации в деревне. Во времена нэпа с размахом действовало и Меннобщество —Всероссийский Меннонист- скин Сельскохозяйственный Союз с отделениями во всех местах, где жили меннониты. Меннобщество строило маслодельни, снабжало крестьян орудиями труда, сортовы­ ми семенами, племенным скотом, брошюрами и книгами по сельскому хозяйству. Иные члены кооператива сами скоро становились поставщиками лучших семян и лучшего ско­ та в своей округе, получая за эту продукцию двойную цену. И все бы ничего, если бы Меннобщество не ставило первейшей своей целью раз­ витие частно-капиталистического хозяйства и не замыкалось в национально-сектантской раковине. В Меннобщество принимали только меннонитов. Впрочем, членом коопера­ тива мог быть и баптист, адвентист, лютеранин или католик, называющий себя менно- нитом, но непременно — только немец. Это была политика эгоизма, самоизоляции и вражды, она вызывала недовольство у окружающего русского населения. Легко вообразить, какие трудности стояли перед организаторами первых немецких колхозов. Историк читает мне воспоминания Генриха Левена из Шумановки, Славгородско- го района. «Однажды наш староста после моления сказал: давайте объединимся в артель, тогда нам дадут трактор. Организовали колхоз под названием «Новый мир». Председа­ телем выбрали Якоба Фризена. Он нам объяснил, что на бумаге мы будем считаться артелью, а фактически будем работать на своих участках...» Нетрудно также представить себе, каких дров мог бы наломать в такой обста­ новке какой-нибудь местный «перегибщик», особенно когда началась сплошная коллек­ тивизация. — Самой печальной страницей в истории сибирских немцев,—говорит мой спут­ ник,—была массовая эмиграция 1929—1930 годов. Используя недостатки в работе пер­ вых колхозов и известные перегибы в проведении коллективизации, кулаки вовлекли в эмиграционное движение середняцкую и даже бедняцкую массу. Поток эмигрантов на­ правлялся главным образом в Канаду. Уже к концу 1929 года Немецкий район потерял шестую часть населения. Эмигранты бросали дома, имущество, резали скот. В короткое время поголовье рабочих лошадей и коров в районе сократилось больше чем наполовину, свиней —на 85 процентов. Потребовались срочные меры советского правительства. Несколько эшелонов с.